style="font-size:15px;"> – Отведи-ка ты Никита этого умника в участок, да подсади его к хулиганам. Пусть вежливости поучат.
Тут я уже не выдержал.
– Слышь, ты, быдло ментовское! Сейчас я звоню в ЧК и ты до конца своей жизни пойдешь тайгу тяпать. Ты понял?
– А причем здесь ЧК? – спросил он уже на пол тона ниже.
– Ты под мандатом подпись смотрел?
– Где?
– В пизде!
– Начальник областного отделения ВЧК тов. Мазеров.
– Да, начальник областного отделения ВЧК товарищ Мазеров. Так что если мы хоть на минуту задержишься, я сообщу Мазерову, а он расстреляет тебя за саботаж. Ты понял, гнида?
– Да… я… только… я что… Никита! – истошно завопил он, хотя тот стоял в двух метрах от нас.
– И еще, – продолжал я, – по твоей милости я не успел позавтракать.
– Не извольте беспокоиться, сейчас все организуем.
Дать бы ему еще ногой в пах. А потом пыром по носу, чтобы кровью захлебнулся, гад. Ну ничего, я до него еще доберусь. Мне бы только задание выполнить.
Чукотка встретила нас морозным ветром и снегом. Я сразу продрог до костей. Укрыться от ветра было невозможно, и чтобы хоть как-то согреться приходилось бежать рядом с упряжкой, что в целой куче одежды, а мы нацепили все, что у нас было, было совсем не интересно. Ненавижу север! В поезде было здорово. Водочка, патефон, голенькая Леночка под боком и сколько угодно папирос. Потом было терпимо. В кабине грузовика тоже можно жить. Хоть и без водочки, без патифончика, но зато с Леночкой, правда, уже одетой. Но когда нас вывалили на мороз, в странные сооружения, запряженные собаками…
Когда я уже, было, решил, что замерзну тут окончательно, мы увидели самоедскую деревню. Нашему подношению в виде огненной воды они несказанно обрадовались, и пригласили нас переночевать. Первым испытанием для нас было их самоедское любимое угощение. А угощали они нас тухлой рыбой, да еще предварительно сдобренной старым рыбьим жиром. И попробуй откажись. Холод не тетка, особенно здесь, на севере. Еле сдерживаясь, чтобы не вырвать, я кое-как доел лучшие куски и отправился спать.
Каково же было мое удивление, когда в отведенной мне постели я увидел толстенную самоедку.
– Ты кто? – спросил я ее.
– Жена, однако.
– Какая еще жена.
– Вождя жена, однако.
– А тут ты что делаешь?
– Ты начальника?
– Ну я.
– Жена вождя спит с начальника. Начальника гость вождя. Вождь уважает начальника. Жена вождя с начальника спит. Обычай, однако.
Мне в нос ударила жуткая вонь. Она воняла мочой, грязью, потом, нечищеными зубами и немытыми ногами. Да, мясо по сравнению с ней было действительно деликатесом. Я еле сдерживался, чтобы не вырвать, а она, в знак уважения вождя, старалась изо всех сил понравиться гостю. И мне предстояло сделать это! Держись, Ебан, думал я, это тебе не с шашкой на пулеметы,
