был уже в сопровождении пятерых лихих бойцов из моего отряда. Они несли ящик с гранатами и катили «Максим», еще новенький.
– Вот, Ковальчук, знакомьтесь. Отдел по работе с общественностью. Зарплата моя, стол ваш.
– Конечно-конечно, о чем разговор. Я приготовил для них одну из лучших комнат.
– А теперь о конкурентах. Мне нужен список с адресами и фамилиями.
– Как скажете, – Ковальчук повеселел.
Вдохновенные Ковальчуком чекисты быстро навели порядок, устроив грандиозную чистку, а в библиотеке, кроме моих орлов появился красноармеец с винтовкой. Посетителей он не трогал.
Следующим пунктом были питейные заведения. Одно из них находилось в музее революции.
– Я сейчас милицию вызову! – завизжал похожий на свинью директор музея, когда я предложил ему шефство.
Я с превеликим удовольствием сунул ему кулаком в лицо так, что он полетел со стула, а потом добавил несколько раз ногами в живот, пока его штаны не стали мокрыми.
– Молись, гнида! – я навел на него пистолет. – Я тебя вспомнил. Это ты выдавал коммунистов бандитам!
Он что-то затараторил в свое оправдание, но я быстро пресек его словесный понос.
– А мне плевать. Сказал, выдавал, значит, выдавал, а в ЧК ты и не в том признаешься.
– Я сделаю все, что прикажете.
– Целуй сапоги, гнида!
И он принялся вылизывать мои сапоги до блеска.
– Хватит! – оттолкнул я его. – Мне нужны фамилии всех конкурентов.
Через месяц я владел всеми игорными питейными и наркозаведениями.
После того, как я прибрал к рукам весь независимый бизнес, мною не могли не заинтересоваться. Я ждал и недоумевал по поводу отсутствия каких-либо шагов со стороны главных семей города. Они же настолько считали себя непоколебимыми, что опомнились только после нескольких неудачных попыток взять что-либо мое. Тогда-то они и узрели, что в городе уже не три, а четыре хозяина. Первым побуждением неорганизованных теорией Маркса бандитов было меня убить, но после ряда неудачных покушений, самая умная из боссов, Нина Шторн пожелала со мной встретиться.
Было ей лет под сорок. Начавшая жиреть, эпатажная, несдержанная, она вела себя скорее как модная футуристка, чем как глава банды. Вот и сейчас она сидела передо мной в платье с разрезом до северного полюса, перекинув ногу на ногу, и демонстративно курила сигарету в длинном мундштуке. Стареющая тупая шлюха, да и только. К тому же еще и истеричка. Но это была только маска. И те, кого эта маска сбивала с толку, расплачивались за свой промах жизнью. За всем этим стоял холодный расчетливый ум, вооруженный природной хитростью и огромным багажом знаний. Раньше она преподавала философию в каком-то университете.
– А с чего ты взял, что я соглашусь? – спросила она, окинув меня презрительным взглядом.
– Начнем с того, что половина больше четверти.
– Я не гордая.
– Да, но другие как раз могут оказаться гордыми.
– Они тоже не захотят
