я и не возражаю.
– Вот гад! Не возражает.
– Я рад безумно.
– Поцелуй меня.
– А где тут главный? – спросил я после долгого страстного поцелуя.
– В комнате Мими. Помнишь?
– Еще бы я не помнил!
На двери главного мирно сосуществовали одна под другой таблички, гласившие:
МИМИ
НАЧ. ГУБЕРНСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ВЧК
Мазеров Яков Феликсович
Из-за двери доносился громогласный баритон:
– Барышня, барышня, барышня… Что? Левинсона. Ле-вин-со-на… как уже на проводе? Что? Твою мать! Как повесился? Когда? Почему без разрешения? Что?
Я подождал, пока буря сменилась затишьем, и постучался в дверь.
– Войдите.
– Товарищ Мазеров… – он был все такой же. Та же косая сажень, те же усы и казачий чуб, и даже озорной взгляд его глаз был прежним. Казалось, что этот энергичный, жизнерадостный человек был сильнее времени.
– А, Ебан, – узнал он меня, – заходи, гостем будешь.
– Гостем вряд ли.
– Это еще почему?
– А потому, что направлен я к вам в отдел ЧК на службу.
– Это здорово. У нас каждый боец на счету. Нашел, где остановиться?
– Дежурный по ВЧК уже все сделала.
– А, Леночка, – Мазеров улыбнулся, – она тебя любит. Вот что, ты сегодня давай размещайся, а завтра утром приступишь к службе. Вечером, может, загляну.
– Буду рад.
Жила Леночка в большой просторной комнате с высокими лепными потолками и дорогим паркетом на полу, который, правда, давно уже мечтал о циклевке и лаке. Во главе комнаты стояла огромная кровать, происхождение которой не вызывало сомнений. И уже вокруг этой кровати существовали стол, стулья, буфет, шифоньер и прочая мелочь.
– Нравится? – гордо спросила Леночка.
– Надо будет у Мазерова попросить раскладушку.
– Зачем?
– Еще одна кровать здесь не поместится.
– А зачем тебе кровать? Ты что, брезгуешь?
– Нет, но…
– Будешь спать со мной или у ног на коврике.
Я нежно поцеловал ее в губы.
– Мир?
– Ладно. Ты что сегодня делаешь?
– До пятницы я совершенно свободен.
– Отлично. Вечером будет слет пионервожатых. Знаешь, как они обрадуются!
– Мазеров обещал зайти.
– Вообще здорово.
Первой пришла Наташенька, которую я хорошо помнил по оперативной работе в борделе.
– Ой! – воскликнула она и повисла у меня на шее. – Ебанушка!
Затем она с разбегу прыгнула на постель. Кровать жалобно застонала.
– Ты куда в ботинках! – возмутилась Леночка.
– Профпривычка. Сама, небось, ботинки никогда не снимала.
– Так то ж на работе.
– Ну, знаешь ли…
Следом
