не можешь меня в этом упрекать.
Я услышала, как он открыл дверь.
– Но, защищая тебя от них, я забыл сам защититься от тебя.
Дверь хлопнула, и я снова всхлипнула. Да чтоб тебя.
Я провела рукой по искаженному болью лицу и безудержно разрыдалась. Меня снова охватила тоска. Целый год его молчание медленно убивало меня. Он оставил меня одну, как и все до него, словно бросить меня – это ерунда.
Однако впервые кто-то хотя бы обернулся ко мне.
Эта робкая мысль рождала надежду, что Эшер явился не из-за Шона. И все же истина была совсем в другом. И мозг настойчиво об этом напоминал. Я должна была его послушать.
«Я забыл сам защититься от тебя».
– У меня тоже не получается от тебя защититься, – прошептала я, опять заливаясь слезами.
Я проиграла. Я не сдержала гнев. Не смогла сохранить хладнокровие и доказать ему, что мне безразлично его присутствие. В очередной раз.
Я не могла оставаться спокойной рядом с ним, было трудно скрывать обиду, которая становилась все сильнее. Но сейчас мне полегчало. Когда я выплеснула то, что грызло меня весь год, злость поутихла.
«Тут ты права. Я себя тоже ненавижу».
Он сам делал так, чтобы я ненавидела свою любовь к нему. Словно он этой любви не заслуживал и она становилась тяжким крестом для любящих. Я вспомнила слова терапевта об Эшере: «Нельзя вылечить того, кто лелеет свои раны, нельзя спасти того, кто не желает быть спасенным».
Я тяжело вздохнула. Если бы мне сказали это раньше, я бы послушала? Или все равно рискнула бы приблизиться к тайне, которой он являлся?
Безусловно, второе. Эшер Скотт меня заинтриговал, и я обожглась.
Я не знала, вернется ли он, но знала одно: он меня хочет.
Неделю спустя…
Прошло семь дней.
Семь дней после стычки с эгоцентричным говнюком, который хотел ко мне вернуться из духа соперничества. Четыре дня он не прекращал попыток поговорить. Но я избегала его, как раньше делал он.
Я клеила записки ему на дверь, веля убираться вон, но в разговор не вступала.
Еще один щелчок по его самолюбию.
Мне очень нравилось изводить его. Меня это забавляло.
Разумеется, я тщательно следила за тем, чтобы оставлять ключ в замке на случай, если господин снова захочет проникнуть в квартиру. Он бесился, а меня грело его негодование.
Три дня назад он вернулся в Калифорнию и, по словам Киары, стал еще раздражительней, чем обычно.
Элла: 3 – Эшер: 1.
Однако кое-что переменилось. Когда он ушел, я поняла, каким облегчением было высказать ему все наболевшее. И если я хочу выстроить будущее, я должна примириться с прошлым.
Тогда я попросила Киару прислать информацию о моей тете, а точнее, ее адрес. Я созрела для того, чтобы последовать советам Пола и повидать ее. Я нуждалась в ответах: не напрасной ли была моя жертва? Выздоровела ли она? Я хотела встретиться с ней после всех этих лет. Хотела, чтобы тетя знала: она
