тебя получилось? – спросил я, растягиваясь на спине. – По правде говоря, выбора у тебя нет, Хэзер.
– Добрый вечер, хозяин, надеюсь, у тебя все хорошо. А у меня все просто супер!
Глава вторая
Дополнительная терапия
Элла
15:00. Манхэттен
– На самом деле… думаю, вы правы. Мое тело… срабатывало что-то вроде инстинкта выживания. Когда это начиналось, я закрывала глаза и больше ни о чем не думала. Просто не могла, – рассказывала я, отвечая на вопросы. – Шли месяцы, и я научилась считать секунды, чтобы успокоиться, уговорить себя, что он скоро закончит… и уйдет.
Я сидела на синем кожаном диване у своего психотерапевта Пола, к которому ходила два-три раза в неделю. Вот уже месяцев семь я посещала эти сеансы. Пола рекомендовал Коул, мой врач, который часто навещал меня, проверяя состояние моего здоровья. Он когда-то посоветовал записаться на прием к своему другу из-за ночных панических атак, но только через пять месяцев жизни в Нью-Йорке я наконец решилась. Меня подтолкнула Киара, которая заботилась обо мне даже издалека.
– И все те годы я просто выживала, тело больше не принадлежало мне. Я сама себе больше не принадлежала, я была его. Я была их. Я была словно кукла, робот, которому диктовали, что делать. Я… Я была пустой.
Темой сегодняшней беседы были мои травмы и их связь с приступами паники, особенно жестокими в момент, когда я просыпалась.
За последний год все переменилось. Я утратила контроль надо всем. А главное, над собой.
– Когда у меня началась другая жизнь, после Джона, я подумала… что попала в тот же порочный круг, но на самом деле нет…
– Что ты имеешь в виду? – мягко спросил Пол.
Я вздохнула.
Он всегда вытаскивал из меня подробности, чтобы разобраться в моих страхах, хотя я по натуре не очень разговорчива. Я больше люблю слушать. Но эти сеансы помогали мне принимать свои раны и противостоять посттравматическому стрессу… теперь в одиночку.
– Мне кажется… я убедила себя в том, что выздоравливаю, что благодаря новым возможностям смогу вернуться к более-менее «нормальной» жизни… без Джона.
Я невесело рассмеялась. Я смеялась над собственной наивностью.
Как часто делал он.
– Моя ошибка в том, что я вручила остатки своего сердца человеку, разрушенному сильнее, чем я сама… думая, что он мне поможет.
Все это его вина.
– Потому что с ним ты чувствовала себя в безопасности?
– Да, – проговорила я, закрыв глаза. – Я знала, что у меня много травм из-за Джона, просто я не знала их все. У некоторых не было случая всплыть на поверхность.
Я выпрямилась, глядя, как терапевт, пятидесятилетний мужчина, записывает мои ответы.
– Теперь, оставшись одна, я вижу их во всей красе.
– Потому что ты больше не чувствуешь себя в безопасности?
Я
