любовь осознала, что наговорила лишнего. Мгновенно последовала коррекция:
– Мы начали обмениваться, я же говорю, и не помню точно, возможно я и не взяла.
– Ты же сказала, что взяла?
– Мы обменялись, то есть он мне предлагал, но я не помню точно, взяла или нет. Господи, как с тобой трудно!
– Дай сумочку.
– Зачем?
– Телефон посмотреть.
– Саша! Это так глупо!
Клочок бумаги с телефоном Яниса был у меня в руке.
У жены началась истерика:
– Подумаешь, черканула в уголочке, там же, где и телефон гида. Ну, хочешь, сожги ее, эту бумагу, сотри ее в порошок, если тебе так будет легче. Хочешь, я сожгу?… Нет, там телефон гида. Лучше отрезать или зачеркнуть… Куда у нас опять пропали ножницы! Бог, ты мой, какие же вы все-таки мужчины… Да если бы я не терпела всех твоих баб, с которыми ты любезничал, а с некоторыми по оперативным данным и спал, я бы уже умерла от ревности и от обиды!
Лариса жутко плакала и выговаривала мне на последнем надрыве, слезы катились градом:
– Я видела в тебе идеал, что ты можешь, ты способен сделать такой жест, который никто никогда не сможет сделать. Потому что я верила – ты меня любишь. А ты всего лишь ревнуешь и завидуешь! Как это мелко, как это грязно и банально! На самом деле ты просто ревнуешь и завидуешь.
Выяснение отношений продолжалось до глубокой ночи, я слушал ее, содрогаясь. К счастью, сын был в гостях и не слышал нашего скандала. Мне стало плохо и стыдно, а еще я почему-то именно сейчас чрезвычайно возбудился. В какой-то момент она предстала передо мной совсем чужой: Афродитой на камне, оцененной другим, скрывающей от меня что-то свое, глубоко личное. Она перестала быть моим приложением…
Я внезапно рявкнул: «Берегись, проткну!» И уж совсем неадекватно повалил жену на постель. Что было потом, помню плохо, но такого секса у нас не случалось давненько. Мы творили что попало и говорили вновь слова, которые совсем исчезли было из нашего лексикона.
В общем, супружеские узы скреплены страстью и восстановлены в полном объеме. Утром пили чай, смотрели друг другу в глаза с нежностью.
– Я тебя не хочу ни в чем упрекать, тебя просто использовала Наталья.
– Она хотела сделать мне приятное, почему ты так говоришь: «использовала»?
– Нет, не уговаривай меня. Она, только она во всем виновата!
– Ну, если тебе так лучше думать, значит, – она. И вправду, она же настаивала… Где-то я с тобой и согласна.
– А если снова все повторится?
– Нет, нет, ты что, я ей сказала: без тебя в последний раз.
– Ты так после Бали говорила…
– Разве?
– Да.
– Нет, вот сейчас это точно в последний раз, я же не хочу тебя терять.
– И я тебя не хочу терять.
– Точно не хочешь?
– Точно.
– Поклянись.
