смогу. И передай привет маме, скажи ей, пусть успокоится, чтобы не было мигрени. У Хенни все хорошо, моя маленькая дорогая дочка будет очень счастлива на Фрауенторштрассе. И… Герти, не забудь про шляпы в шкафу! Если шляпных коробок не хватит, просто засунь их в чемодан. О, Пауль, – позволь мне обнять тебя. Ты мой самый дорогой, единственный Пауль, мы всегда будем неразлучны. Мари, моя дорогая подруга, я буду в твоем ателье завтра утром. Обними меня, моя милая. Возьми на минутку Хенни на руки, Пауль, дай мне прижать к себе Мари. Прощайте, дорогие… прощайте… не забывайте меня. Герти, не забудь голубые тапочки в комоде.
Словесный поток Китти окружил ее, как защитный слой, Пауль не мог вставить ни слова. С озабоченным выражением он смотрел ей вслед, слышал, как она внизу в прихожей болтала с Августой, потом звук закрывающейся за ней входной двери. Сразу же после этого снаружи завелся мотор автомобиля.
«Надеюсь, она не поедет на Фрауенторштрассе в моем автомобиле?» – промелькнула у него мысль.
Пауль поспешил в комнату Мари, окна которой выходили во двор, и посмотрел вниз. Другой автомобиль ехал по подъездной дорожке к воротам парка.
– Успокойся, Пауль, – сказала Мари, которая шла за ним. – Это старый автомобиль Клиппи. Он подарил его ей.
– Ну посмотрим, – буркнул Пауль. – Теперь он, наверное, утратит мамино расположение.
Мари тихо засмеялась и сказала, что Клиппи так хорошо ладил с мамой, что мог позволить себе этот маленький промах.
– Он такой милый, отзывчивый человек…
– Конечно! – прорычал Пауль. Вопреки здравому смыслу он испытывал яростный гнев против своего друга и партнера. Почему Эрнст фон Клипштайн постоянно вмешивался в его семейную жизнь? Мало того, что он забирал Мари из ателье и тем самым в некоторой степени упрекал его, Пауля, в том, что он недостаточно оберегает свою молодую жену, так теперь он еще и встал на сторону Китти и тем самым противостоял маме. Паулю стало жаль свою мать, которая, несомненно, хотела как лучше. Кто может винить ее за то, что она имела иное представление о воспитании детей, чем ее дочь?
Из столовой раздался звук обеденного гонга.
– Давай хотя бы поужинаем вместе, Мари!
Жена кивнула и быстро дала Герти еще несколько указаний, что делать с чемоданами. Затем взяла Пауля за руку, и они пошли по коридору к лестнице. Перед тем как спуститься, Пауль обнял ее и быстро поцеловал в губы. Они оба рассмеялись, как будто Мари все еще была горничной, которую молодой господин Мельцер тайно целовал в коридоре.
Остальные уже заняли свои места в столовой. Улыбка Эрнста фон Клипштайна показалась ему несколько виноватой, мама была очень серьезной и сидела за столом с прямой спиной. Стул Китти заняла Серафина фон Доберн, справа и слева от новой гувернантки сидели близнецы. Лео даже не поднял глаз, когда вошли родители, лицо Додо было красным и опухшим, вероятно, произошла неприятность.
– Что случилось, Додо? – спросила Мари, глядя на дочь с обеспокоенным выражением лица.
– Она дала мне пощечину!
Мари
