заглянем… – Дядя Саша неторопливо снял кожух торсионной защиты, просунул усатую голову и половину туловища во внутренности аппарата, что-то побурчал и вылез.
– Фу, пахнет, как в конюшне на ипподроме! А блоки все целы…
– Чем, чем пахнет? – не поверил Щегол, но внутрь не полез, а принюхался, – И, правда, запах, как в зоопарке…
– Вскрываем блок памяти? – Обратился он к математику.
– Авкуб срочно потребует отчет. Поэтому все, извольте, по рабочим местам и делайте умный вид для Ученого секретаря весь оставшийся день. И не болтайте меж собой!
Команда медленно разбрелась по боксам.
Аналитик и математик, с трудом наладив сбойную запись, всматривались в вибрирующие картинки. Сначала они ничего вообще не могли определить, – «сертифицировать», как любил выражаться аналитик Щегол.
Журнал работы Колотура регистрировал нормальное выполнение заданной программы. Затем, совершенно внезапно, был зарегистрирован некий провал, словно кто-то стер запись. Потом – фиксация перегрузки аппарата, сбой программы и самоотключение. Анализ технического состояния Колотура выдал его полную исправность: номер 1 – «для неограниченного использования в Космосе». Отсюда следовало, что провал записи является внешним воздействием на программу. Однако источника этого воздействия в каталогах памяти аппарата никак не прослеживалось. Поэтому исследователи вернулись к видеоряду процесса, от которого сразу было отказались из-за невообразимого для такого тонкого прибора, как Колотур, качества видеозаписи.
Наконец кое-как «слепили» видеоряд.
Вначале прибор исправно создавал голографические изображения сотрудников лаборатории на их рабочих местах, пунктуально повторяя позы и движения реальных прототипов, заседающих в это время в кабинете Авкуба, при этом заменяя аудио ряд (речь каждого из них) нейтральным текстом, весьма схожем по артикуляции.
Всё это должно было засекретить авкубовское вече от подозрительного Электронного секретаря. Но в конце записи голограммы вдруг исчезли, экран заполнили быстро меняющиеся полосы, как при ускоренной перемотке, а затем появилась плохо различимая картина сумасшедших вихрей, красных и зеленых постоянно мельтешащих фигурок.
Откуда-то явилась черное пятно. Оно издало рык…
Фигурки замельтешили еще быстрее, их движение приобрело какой-то вектор, сузилось до луча.
Затем взрыв и… отключение Колотура из-за перегрузки.
Никакие способы обработки изображения на вспомогательной аппаратуре ни к чему не привели. Она отказывалась понимать код, в котором эти изображения было записаны.
Совершенно выбившись из сил к концу рабочего дня, Щегол с Крусом поникли за столом, как раз под приемным адаптером возвышающего над ними Колотура, который ритмично мигал зелеными индикаторами готовности к работе, попеременно «взирая» то на одного, горе исследователя, то на другого.
Наконец он остановил «свой
