уже показалось, что я начинаю понимать их пантомиму, как из-за стены выскочило какое-то огромное черное чучело, похожее на снежного человека. Оно стало горстями ловить зеленых человечков и забрасывать их назад, за невидимую стену.
Потом (пот мелким каплями высыпал на его лоб) повернулось ко мне и сало быстро приближаться…
– А дальше я сразу увидел вас, Алексей Алексеевич, и вас, Иван Иванович!…
Авдеев опять уставился круглыми от удивления, как блюдца, глазами на шефа и экстрасенса.
– Да, – промолвил после некоторой паузы Авкуб,
– Сплошная фантасмагория… Ладно, ладно, не волнуйся. Мы тебе верим!
– А давайте, Алесей Алексеевич, еще раз рассмотрим запись процесса и пусть Ван нам прокомментирует все эти тени и полутени. Нам их все равно не понять, – сказал аналитик,
– И прибавит к ним свои ассоциации, – подхватил Сергейчин.
На том порешили, поудобней усадили Авдеева перед дисплеем со сверхмощным разрешением и стали по-кадрово листать невнятную запись.
– Только ты, Ванечка, сосредоточься и останавливай дорожку на всех подозрительных и памятных местах, – как мог, успокоил лаборанта Авкуб, – Ну, начнем, с богом!
Четкое изображение записи кончилось не вдруг, как бывает при выключении адаптера, а постепенно стало уходить на задний план и рассеиваться. Затем по экрану забегали интерференционные полосы, всё быстрее и плотнее, словно надвигалось какое-то другое мощное когерентное биополе. Картинка уплотнялась и расцвечивалась красными и зелеными сполохами, но оставалась такой расплывчатой, что позволяла только работать воображению наблюдателя и не оставляла никаких четких образов.
Ван напряженно вглядывался в красные пятнышки. Поймав стоп кадром один из них, он увеличил изображение при максимальном контрасте, придал ему вертикальное положение, и посмотрел на присутствующих.
– Похож на человечка?
– Да, нет. Это скорее пятиконечная звездочка или морская звезда, – заметил аналитик, хотя уже точно знал, что это не просто бред, поскольку он полностью соответствовал и «ощущениям» Колотура, который их также идентифицировал «как человекоподобные объекты».
Беззвучная видеорама записи нарушалась только прерывистым дыханием того, записанного на голограмме, Вана Авдеева.
Этот же, вообще, кажется, не дышал и всё более и более тревожился, что его не поймут и поднимут на смех.
– Ну, смотрите, так вот же они прыгают за стену, а вот выскакивают обратно!
Звездочки, и правда, то появлялись, то исчезали. Но на остальных наблюдателей это производило никак не большее впечатление, как от зрелища обычного звездного неба в не очень ясную погоду.
– Ага! А вот теперь смотрите! – радостно тревожно вскрикнул Ван и указал на появившееся черное
