в Городке и продолжались в Ленинграде. Вечером первого января мы с Василием Ильичом садились в автобус и ехали на Городокский железнодорожный вокзал.
Под усыпляющий перестук колёс сладко было думать, что поезд несёт тебя в город на Неве, в нескончаемый хоровод новогодних ёлок.
Мама Дина заранее покупала билеты на самые интересные новогодние представления: в Союз писателей, во Дворец пионеров, в Юсуповский и Таврический дворцы. В роскошных исторических залах мы кружились и пели:
За детство счастливое наше
Спасибо, родная страна!232
Домой я приходил с несметными сокровищами – шоколадными конфетами, леденцами и диковинными в то время мандаринами.
А когда появлялось свободное время, мы ходили по музеям. Помню, как меня с первого взгляда пленил Малахитовый зал233 Эрмитажа. Я попал в волшебный лес уральских самоцветов, и казалось, вот-вот из зелёной стены выйдет сама Хозяйка Медной горы234 и протянет «каменный цветок»235. А потом мама показала мне картины импрессионистов236, и голова моя закружилась в водовороте переливающегося света.
В Русском музее я мог подолгу стоять перед полотнами Куинджи237. Его «Ночь над Днепром»238 притягивала меня лунным магнитом, а мерцающие во тьме краски пробуждали воспоминания о ночёвках с дедом Василием на берегах рек и озёр.
«Девятый вал»239 Айвазовского240 завораживал. Казалось, горы светящейся зелёной воды вот-вот обрушатся и затопят с головой. И чтобы уйти от морского шторма, я причаливал корабль своего воображения к «Витязю на распутье»241. Стоя на сказочном перекрёстке дорог, переносился в былины242: про Соловья-разбойника, Илью Муромца, трёх богатырей и стольный град Киев.
Когда мы с дедом возвращались в Городок, я, как знатный коробейник243, привозил горы подарков. Друзья с нетерпением ждали меня, чтобы по-столичному отпраздновать Старый Новый год. Мы раскрывали мои «короба» и пели:
Ой, полна, полна коробушка…244
Особо почитался у нас гигантский шоколадный жук с кремовой помадкой. Он был упакован в разноцветную фольгу и весил целых полкило. Толстый шоколадный панцирь приходилось распиливать лобзиком. Жук, словно живой, выворачивался из рук и пилился с трудом, уж больно твёрдым был его шоколад. В ожидании увесистого куска мы слизывали с пальцев сладкие вытекающие «внутренности». Именно тогда я понял, что сласти гораздо слаще, когда делишься радостью с друзьями.
Однажды, задремав после такого шоколадного пира, я оказался в королевстве Щелкунчика. Там стояла марципановая ёлка с живыми конфетами, а вокруг выстроились оловянные войска. В то время мы любили играть в солдатиков и стрелять из пружинных пушек мелкой охотничьей дробью. Завидев меня, солдаты взяли на караул, а я поздравил
Припев из «Песни советских школьников» (1935). Музыка Давида Салиман-Владимирова, слова Виктора Гусева.
«Каменный цветок» (1936) – сказ П. П. Бажова, в котором Хозяйка Медной горы встречается с мастером Данилой и помогает ему раскрыть свой талант.
Архип Иванович Куи́нджи (1842—1910) – русский художник, происхождением из греков Северного Причерноморья, мастер пейзажной живописи. Большое внимание уделял изображению световоздушной среды различными способами (разделение цветных динамичных мазков, прерывистость и лёгкость в изображении неба, тонкое сочетание различных цветов).
Картина «Лунная ночь на Днепре» (1880) считается самым прославленным произведением Куинджи и рассматривается как крупнейшее творческое достижение художника. На полотне изображена широкая река – Днепр в летнюю лунную ночь. Зеленоватая лента реки, в которой отражается лунный свет, пересекает равнину, сливающуюся у горизонта с тёмным небом, покрытым рядами лёгких облаков. Художник Иван Крамской писал, что всякий раз, когда он видел куинджиевскую «Ночь на Днепре», он испытывал «наслаждение ночью, фантастическим светом и воздухом».
В Государственном Русском музее находится одна из наиболее известных картин И. К. Айвазовского «Девятый вал» (1850). Размер полотна – 221×332 см. Живописец изображает море после очень сильного ночного шторма и моряков, потерпевших кораблекрушение. Лучи солнца освещают громадные волны. Самая большая из них – девятый вал – готова обрушиться на людей, пытающихся спастись на обломках мачты. Несмотря на то что корабль разрушен и осталась только мачта, люди, цепляющиеся за неё, живы и продолжают бороться со стихией. Тёплые тона картины делают море не таким суровым и дают зрителю надежду, что люди будут спасены. «Девятый вал» – согласно поверью моряков, самая гибельная волна во время шторма.
Иван Константинович Айвазовский (1817—1900) – русский художник армянского происхождения, баталист, коллекционер, меценат. Живописец Главного Морского штаба, действительный тайный советник, академик и почётный член Императорской Академии художеств, почётный член Академий художеств в Амстердаме, Риме, Париже, Флоренции и Штутгарте. Айвазовский наиболее известен своими морскими пейзажами, которые составляют больше половины его работ. Художник считается одним из величайших маринистов всех времён.
Сюжет картины «Витязь на распутье» (1882) возник под впечатлением былины «Илья Муромец и разбойники». Её создатель – Виктор Михайлович Васнецов (1848—1926) – русский художник-живописец и архитектор, мастер исторической и фольклорной живописи и граффити. Васнецов является основоположником неорусского стиля, сочетавшего особенности исторического жанра и романтических тенденций, связанных с фольклором и символизмом.
Отрывок из 1-й главы поэмы Николая Алексеевича Некрасова «Коробейники» (1861), ставший по существу народной песней под названием «Коробушка».
