ребристым колоннам и желтым плиткам. Луч переметнулся и осветил лицо девушки, испорченное тенью. Пухлые губы, пушистые ресницы, острые скулы, светлые волосы, убранные под красный берет.
– Это вы были той пассажиркой, к ногам которой упал мой баул, – озвучила я очевидную для всех мысль.
– Да, но как ты догадалась? – спросила она деликатным голосом. – Детка, я отлично сливаюсь с метрополитеном. Я – его дух. Не может быть так, что в час-пик какая-то девчонка углядела во мне Консьержку.
– Туфли на шпильках.
Луч осветил ее обувь. Вернулся на недоверчивое лицо:
– И что?
– Не по сезону, – повела плечом. – Я – продавщица одежды и по долгу службы замечаю, во что одеты и обуты люди.
Вспыхнули люстры. Загорелись белые таблички со списками станций. Необычная платформа о трех путях с надписью на лепнине «Партизанам и партизанкам слава» утопла в зареве тусклого света. Ян под шумок подобрался к подножью лестницы и завершил мою мисс-марпловскую речь:
– Сейчас януарий, дурилка. Кругом снег и мороз, а ты в летних туфлях!
Хранительницу затрясло от смеха, и ее ладное лицо увенчало высокомерие. Успела заметить, что девушка была одета в темно-синюю юбку-карандаш, китель, помеченный шевронами, погонами, значком крылатого колеса и фуражку, которую я приняла по ошибке за берет, – форма столичного метрополитена.
– Ты дежурная по станции? – уточнила я.
Она адресовала мне улыбку, показательно игнорируя Яна, и взмахнула ручным жезлом с красным диском: похож на авиационный, который используют на взлетно-посадочных полосах аэропортов. Часто встречала в метро регулировщиков в красных фуражках, которые совершали обход поезда, следующего в депо, и Хранительница выглядела похожей на них, если только им бы хватало денег на «лабутены».
– Добро пожаловать на Измайловский парк, – объявила она.
Напарник принялся демонстративно загибать пальцы, пересчитывая станции.
– Мое упущение, – призналась я. – У меня… проблемы с памятью. Между Измайловской и Семеновской есть еще одна станция. Измайловский парк.
– Измайловский парк и Измайловская одинаково звучат, это неоригинально, – высказался Ян.
Консьерж вскинула вострый нос:
– Я хотела, чтобы станцию переименовали в Партизанскую2. Пассажиры перестали бы путаться. Как вы думаете, кому посвящена эта скульптура? – Хранительница указала на дедушку в полушубке. Я пожала плечами. – Кузьмич, деревенский охотник. В сорок втором обманом водил немецких солдат по лесу, чтобы они попались в ловушку Красной армии. Теперь и вы… – Дежурная перевернула диск жезла обратной стороной с черной точкой на белом фоне. Ее рот исказился, нижняя челюсть оттянулась, как пластилиновая, а голос загудел подобно клаксону поезда. – …петляли кругами, с Измайловской до Семеновской… Чтобы угодить в мой капкан на Партизанской.
Нарастал
Консьерж Седьмого этажа предрекает будущее. Дело в том, что до 2005 года станция Московского метрополитена «Партизанская» называлась «Измайловский парк». До 1963 года – «Измайловская», а до 1947 – «Измайловский парк культуры и отдыха имени Сталина». События «Вторички» происходят в 2004-м году, поэтому станция пока носит название «Измайловский парк», что вводит в заблуждение не только героев, но и пассажиров, из-за жалоб которых станцию переименовали в реальности.
