style="font-size:15px;"> – Я здесь, – отзываясь на голос мужа, откладываю альбом на стол и поднимаюсь с дивана.
Не успеваю дойти до двери, Сережа ее открывает и заходит в спальню.
– Плохие новости.
У меня сердце обрывается.
– Господи… Говори скорее!
– Ридер умер, не приходя в сознание.
7
Ярослав
Вторая ночь дается нам куда тяжелее первой. У Машки случается настоящая истерика. Она рыдает навзрыд. Конечно же, пускаю ее к себе в постель. Обнимаю. Манюня судорожно цепляется, опутывает руками и ногами. Я и сам ее в себя вжимаю. Утешаю, как могу. В ней же точку опоры ищу.
Я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, как ее успокоить. Я не знаю, когда приедет Ридер. Я ничего не знаю. Я так же, как и она, морально расшатан. Понимаю одно: нужно держаться.
Так странно, но в эту ночь мне, озабоченному придурку, не до похоти. Прям вообще. В другой момент пришел бы в священный ужас. Машка меня всего обслюнявила, всеми частями тела обтерлась, а у меня, вот так удар ниже пояса – не стоит!
Пиздец, я на нерве. Охренеть просто.
На следующий день, самому ведь хуево, но пытаюсь ее веселить. Маруся не поддается. Часами лежим в этой разрушительной тишине.
Ридера все еще нет… Его просто, блядь, нет.
Послезавтра самолет в Варшаву. Я, черт подери, не могу пропустить чемпионат. Кроме того, находиться столько времени в компании святоши – то еще испытание. Член стремительно воскресает, медленно съезжает крыша. И даже шифером не шуршит. Почему-то мое дурное нутро Машку, вопреки всем воспитательным мероприятиям, своей считает и, очевидно, во всей этой пошлой оттепели ничего зазорного не находит.
На хрена только выдернул ее с этой свадьбы? Будто черт подбил.
Совершаю еще несколько попыток ввести код. Начиная сомневаться в собственной адекватности, пробую уже разные комбинации цифр. Ничего, мать вашу, не срабатывает. Очередной резкий гонг рубит восприятие, словно контрольный из дробовика.
Аппетит на нервах даже у меня не особо развивается, а уж Марусю и вовсе ничего не интересует. Но я все равно несу консервы и какие-то сухари. Заставляю ее есть. Сам периодически перекусываю всякой херней, типа чипсов и печенья. Зато сушняк постоянно, будто после конкретного перепоя. Колой заливаюсь. За два дня язва не откроется, дома буду мамины бульоны хлебать.
Вот бы поскорее…
Свет тухнет и на третью ночь. Засекаем время на Машкином мобильнике. Снова это случилось ровно в двенадцать часов. Телефон окончательно садится, но теперь мы знаем, что отключение генератора происходит автоматически. Должно быть, в целях экономии.
Без света что-то делать невозможно. Темно настолько, что никаких очертаний не обнаружить, сколько ты ни лупись в разложившееся пространство. Глухой мрак, словно в аду. Я там, конечно, еще не был, но предполагаю, что этот долбаный бункер – худшее место на всей планете.
В понедельник, от той же скуки,
