спорту внимание. Крепкие ноги уверенно расставлены. Одна рука небрежно опущена в карман брюк, а другая сжимает пузатый стакан с виски.
Его угольно-черный костюм сидит как влитой, а белоснежная рубашка слишком выгодно подчеркивает золотистый загар. И пусть я вижу его лишь со спины – лицо помню до мельчайших деталей.
Пронзительный изумрудный взгляд всегда действует гипнотически, даже с экрана моего телефона. Прямой нос, волевой подбородок, не пухлые, но очень красивые губы, и ухоженная щетина.
С моих губ срывается рваный вдох, когда Данис оборачивается, и находит взглядом меня, будто почувствовав что-то.
Бог мой… Фотки даже частично не передают весь масштаб его мужской красоты.
Ноги и руки слабеют. Я старательно выдавливаю улыбку, хотя мышцы лица сейчас сведет судорога от нервов.
Ради этого мужчины я всю неделю так тщательно подбирала платье для сегодняшнего мероприятия. И надела его вопреки возможному неодобрению от отца.
Ради Даниса я сегодня четыре часа провела в салоне красоты своей матери.
И только из-за него я так нервничала и переживала весь вечер.
Данис… Данис… Данис… – Стучит в голове.
Он здесь. Прямо передо мной.
Самый соблазнительный в мире мужчина сейчас находится всего в паре метров.
Наверное, мою реакцию можно счесть странной. Но вы не знаете самого главного.
Данис Асадов – моя первая и единственная любовь.
И лучший друг папы.
Я влюбилась в этого парня, когда мне было 5. Воспылала самым чистым и искренним чувством, получив в подарок от него заморскую плюшевую лошадку, о которой так долго мечтала. Здесь такой не было ни у кого!
Каждый раз ждала с нетерпением, когда Данис вновь зайдет к нам в гости, чтобы похвастаться очередным достижением. Например, тем, что мои рисунки оказались лучшими и победили на конкурсе. Или угостить пирогом, который научилась печь почти что самостоятельно.
Данис всегда внимательно слушал. Восхищался детской мазней, и не подавал вида, что пирог пересолен.
Я обожала его. Однажды даже пообещала выйти за него замуж, как подрасту.
Все тогда весело рассмеялись, а я не понимала, почему никто не воспринимает это всерьез. В отношении моих чувств мало что изменилось с тех пор.
Данис был и остается самым привлекательным в мире мужчиной.
И самым запретным…
По прошествии лет, я, конечно же, понимаю, что не должна смотреть на него таким взглядом, каким пялюсь сейчас.
Что Данис – это последний, к кому мне стоит испытывать нечто подобное.
Что их прочная дружба с отцом навсегда наложила табу на мои детские чувства.
Но разве это имеет значение, когда сердце в груди так истошно колотится, будто грудную клетку готово пробить?
Я делаю маленький шаг, силясь собрать воедино рассудок.
Поздороваюсь просто.
Узнает?
