завралась. – он резко припечатывает меня к стене тяжестью своего тела. Дышать становится сложно. – Чего ты хочешь теперь? Зачем явилась сюда? Предупреждаю, мне будет плевать, если решишь меня шантажировать.
– Шантажировать? – ошарашенно переспрашиваю. – Да я сама что угодно отдам, чтобы об этом никто никогда не узнал!
Отстраняется. Смотрит задумчиво.
– Не похоже, что врешь.
Киваю. Не вру! Не вру!
– Так значит ребенок Кирилла? – недоверчиво уточняет. – И после нашей встречи ты пила таблетки?
– Пила. – подтверждаю, но это не правда.
Таблетки экстренной контрацепции, которые он небрежно кинул на сиденье машины рядом со мной, когда подвозил до метро, так и остались лежать на дне моей сумки. – Ребенок не может быть ни от кого, кроме моего мужа.
Он стоит по-прежнему близко, но уже не соприкасается со мной своим телом.
– Сын знает, чем ты зарабатываешь на жизнь? – спрашивает с неприкрытым отвращением в голосе.
– Что? Я не проститутка! – ошарашенно. – Нет. Нет. Я не занимаюсь ничем подобным.
Смеется. Надменно и высокомерно.
– Я говорю правду. – пытаюсь придать голосу убедительности. – Это было единственным разом. И мне очень нужны были деньги.
– Зачем? – спрашивает и пол уходит у меня из-под ног.
Если этот мужчина узнает, что его сын игроман, Киру несдобровать. Он вышвырнет нас из своего дома прежде, чем мы успеем моргнуть.
И на миг мне кажется, что именно это и должно произойти.
Что так будет правильно.
Но воззвав к голосу разума, я понимаю, что окончательно подставлю мужа всей этой правдой. Его отношения с матерью и отцом и так висят на волоске. А рушить их окончательно я не имею права.
Поэтому делаю вдох и встаю на сторону мужа, заслонив его имя своей репутацией.
– Хотелось, чтоб как у всех… Платье на свадьбу получше. Гостей в ресторан… – опускаю глаза. Поверит? Навряд ли.
Молчит. Секунда. Другая. Отходит.
– Ноги раздвигать ради платья? – фыркает. – И что только Кирилл в тебе нашел? Такая же, как и все.
Я заливаюсь стыдом и продолжаю молчать. Сказать в свое оправдание нечего. Главное, что поверил.
Слышу тяжелую поступь и грохот хлопающей двери через секунду. Вздрагиваю, обхватываю себя руками и обессиленно сползаю по стенке прямо на пол пустой спальни.
Чувствую, как лицо искривляется, а по щекам в тот же миг хлещут слезы. Как же это все унизительно, мерзко и отвратительно. Как беспощадно по отношению к самой же себе.
Но черт побери, это моя ошибка, и ничего удивительного, что жизнь решила взять за нее расплату.
Однако, даже в такой момент, я в мельчайших подробностях помнила все, что произошло между нами. Знала, что иначе я поступить не могла. И знала, что этот мужчина вызывает у меня гораздо большие чувства, чем просто страх…
Я
