прямо мне в лицо и смущал меня. Этот момент почему-то казался мне каким-то интимным…
Внезапно дверь открылась, и моё сердце в очередной раз словно провалилось куда-то в пятки. Дима невольно отдёрнул руку и отступил на шаг от меня. К нам вошёл третий – Питерский. Он встал напротив нас и переводил взгляд с меня на Диму. На Диме он остановил взгляд и смотрел на своего одноклассника предельно странно: недобро, исподлобья, сузив глаза.
Меня и успокоить никому уже нельзя? Питерский желает, чтобы я заливалась слезами вечно?
– Я не понял, Попов, – сказал Роман однокласснику. – Что мальчики делают в туалете для девочек?
Слово «мальчики» он выделил голосом особенно.
– Встречный вопрос, Питерский, – не остался в долгу Дима. – Я исправляю тут то, что натворил ты.
– Я шёл в туалет и услышал мужской голос из женского туалета, – ответил ему Роман. – И решил, что кто-то нарушает правила…
– Как и ты сейчас.
– Да, как и я, – согласился Питерский. Меня тут словно бы не было вообще.
– Поэтому мы оба отсюда выходим, – Рома указал длинной рукой ему на дверь.
Дима перевёл взгляд на меня.
– Всё нормально, – ответила я ему. – Вам действительно здесь не стоит находиться… Идите, я приду скоро. Косу только переплету…
– Ну, ладно, – неуклюже потоптался Попов на месте и вышел первым.
Роман пошёл следом, но вместо того, чтобы тоже выйти вдруг закрыл дверь на щеколду изнутри…
4.3.
Я обернулась на него и раскрыла глаза шире. Что происходит?
– Ты зачем закрыл дверь? – спросила я, кожей ощущая опасность, которая исходила от него. Будь я на самом деле котёнком, то обязательно уже бы выгнула спинку, вздыбила шерсть и вовсю бы шипела на подходящего ко мне слишком близко Романа.
– Эй! Придурок! Ты чего там закрылся? – затарабанил в дверь Дима. – Я щас позову на помощь.
Роман же устремился прямо на меня, заставляя с каждым своим шагом невольно отступать, а моё сердце – биться где-то в горле.
– Слышь, рыжая! – ухватил он меня за руку и больно сжал пальцы на моем запястье, когда нагнал меня у стены женского туалета. – У меня из-за тебя проблемы будут теперь.
– Из-за меня? – возмутилась я негромко, пытаясь освободить свою руку и отступая под натиском все дальше и дальше, пока не врезалась спиной в холодный кафель. Дальше отступать было некуда. – Ты сам ведь меня задеваешь.
– А ты… – навис он надо мной, каким-то диким взглядом впиваясь в моё лицо. – …могла бы и не рыдать на весь класс, чтобы тебя потом все жалели. Алла передаст отцу, что я довёл до слез одну заучку!
– Но ты и правда меня обидел, – вжималась я в стену, пытаясь уберечь себя от его тепла и запаха, которые я ощущала так близко, что мое тело предательски начинало дрожать.
Питерский ровно секунду ещё вглядывался в мои глаза, затем скользнул взглядом по моим губам, отчего их внезапно закололо. Он неожиданно наклонился ниже.
