так и пропадают дети, – наступаю я на Фрола.
– Я не маньяк, а футболист, между прочим! – Фрол поворачивается к дивану. – Вы хоть простынь поправьте, мамаша!
Поправляю простынь, не обращая внимания на колкость и подбираю его телефон:
– С обезьянами мяч гоняете?
Фрол укладывает Марусю на диван, и она, цепляясь за его руки, улыбается во сне. Фрол поправляет дочке волосы, целует свой палец и касается им её лба. Выпрямляется и взгляд его становится жёстким. Он отвечает вопросом на вопрос:
– А вы и спите в маске?
Мои щёки вспыхивают.
– Да, бахилы ещё обуваю. – Впихиваю ему в руку телефон, мелькнувший фоткой обнажённой красотки, и киваю в сторону двери: – До свидания, Горюшко.
– У вас дочка, между прочим, кашляет! – шепчет Фрол, убирая телефон в задний карман джинсов, и заглядывает мне в лицо.
У меня дикое желание натянуть хирургический колпак себе на глаза.
– И что? – теперь уже я отступаю.
– А то! Ребёнок больной, а вы его с собой на работу таскаете.
– Муж в командировке, вот и таскаю! – сочиняю на ходу.
– И кто у нас муж? – Фрол упирает руки в боки.
– А вам что за дело? – Поворачиваюсь и словно под дулом пистолета иду к дверям.
– Врёте вы всё! – выплёвывает Фрол мне в спину. – Нет у вас никакого мужа! И знаете почему?
Я замираю. Конечно! Болтун – находка для шпиона. Спасибо, доча! Открываю дверь и поворачиваюсь к наглецу.
– Ну?
– Мужчину вам надо! – улыбается Фрол одним уголком губ.
– Пошёл вон отсюда!
Глава 3
Рита
– Мам… Ма-ам… Открой глазки! – Маруся сидит у меня на животе и разлепляет мне пальцами веки.
– Марусь, ещё будильник даже не звонил, – сиплю я.
Меня будто всю ночь били и живой закопали. В голове туман, в горле песок, в носу засуха.
Маруся нараспев повторяет:
– А вот и звонил, звонил! – Она склоняется надо мной и поверяет страшную тайну Карабаса Барабаса: – Ко мне Декабрь приходил. Сын Деда Мороза.
Фрол! Вряд ли этот пижон еще нарисуется в моей жизни. Разругались мы вчера капитально. Даже повернуться нет сил:
– Хорошие сны тебе снятся!
Вытягиваю телефон из-под подушки. Точно, звонил будильник. Семь утра. Надо вставать. Через полчаса приедет Никита, а у меня не готов отчёт за сутки. Проревела полночи.
– Ничего не сны! – пожимает плечами Маруся. – Он сегодня приедет за мной. Мы обезьяну поедем выбирать.
– Куда приедет? – Я слабо соображаю. Слова дочери доносятся до меня словно через надетую на голову кастрюлю. – Солнышко, слезь с меня, пожалуйста. Мама заболела.
Маруся касается моего лба губами. Точно так делаю я, когда она болеет.
– Рита – болёка! – Она сползает с меня и, кашляя, усаживается на стул, обхватив
