Я обернулась. На верхней ступеньке стоял Ян.
– И долго ты сидеть тут собираешься? – Смотрел он на меня мрачно.
– Сколько потребуется. – Я заставила себя подняться. Взгляд упал на стаканчик в его руках. Снова непонимающе уставилась на него. – Чего вы от меня хотите?
– Я уже сказал. – Ян неспешно приблизился и протянул мне стакан. – Чай, – в ответ на мой недоверчивый взгляд. – Поверь, если бы я хотел от тебя избавиться, сделал бы это гораздо раньше. Возьми.
– Пустите меня к сыну, – хрипло выдавила я, обхватывая горячий стаканчик ладонями. – Пустите, пожалуйста, Ян, – умоляюще прошептала. – Я не смогу без него, он – без меня. Вы же не изверг!..
– Кто тебе сказал? – усмехнулся краешком рта. – Разве мой сын не описал тебе в красках, что я за человек и на что способен?
– Он о вас практически не рассказывал.
Это было абсолютной правдой. Я сделала маленький глоток и вздохнула. Приятный, мятный чай.
Соколовский ничего на это не ответил. Но от взгляда моего не укрылось, как глаза его сверкнули.
– Что вам от меня нужно, Ян? – устало спросила я снова.
– Я тебе уже сказал. Хочешь быть рядом с сыном – принимай мои условия, девочка.
Я опустила веки. Этот ужасный день, казалось, никогда не закончится.
Снова Яну в глаза.
– Работать у вас горничной? – Я мрачно усмехнулась. – У меня высшее образование.
– Это не имеет значения. У всех моих людей высшее образование, других я не беру.
Он подошел ближе, так, что между нами оставался лишь стаканчик с чаем, который я машинально прижала у груди.
– А что имеет?
– То, что ты останешься с сыном, Аделина.
– Думаете… Думаете, Артем полюбит вас? Думаете, так просто – взять и забрать ребенка себе, как вещь?! У него своя налаженная жизнь, Ян. Была. Пока вы не влезли в нее! Чего вы хотите?! Закрыть его в доме?! Лишить друзей, привычной жизни? Чего?! – Снова из глаз покатились слезы, у меня уже не было сил противиться им. – Он отца потерял, понимаете?! – Пихнула так, что чай едва не выплеснулся на пальто Соколовского.
Он схватил меня за руку, отобрал стаканчик и швырнул в снег. Рванул меня на себя и, склонившись к лицу, процедил:
– Я – его отец.
– Для него – нет, – выплюнула с ненавистью. – И для меня – нет!
Он снова скривил губы.
– Я так и не получил от тебя ответ, Аделина.
– Я не буду мыть для вас полы. – Вырвала руку, отшатнулась.
– Тогда мой водитель отвезет тебя домой. – Он направился к двери.
Я кинулась следом.
– Только с моим сыном! – Схватила его за рукав и дернула.
Соколовский остановился, медленно обернулся.
– Твоя гордость и неумение признавать поражение погубит тебя, девочка. – Отцепил пальцы от пальто и грубо
