но, что хоть косой коси.
Именно поэтому Мэри и Ормас встали с утра пораньше.
Полная неопрятная женщина небрежно заколола слегка тронутые сединой тусклые волосы, приготовила себе и мужу завтрак из двух кусков хлеба и киселя и, ворча о том, что у всех мужики, как мужики, а ей попался непутевый бездарь, начала собираться.
Достала из чулана две большие, местами треснувшие корзины. Приготовила еще краюху хлеба да фляжку с квасом.
Муж – высокий и худой, как жердь, тем временем ворчал, что еды нормальной сто лет не видел, и что женился на неряхе, неспособной привести дом в порядок, заштопать ему дырку на носке и приготовить хоть что-нибудь съедобное.
Вот так, переругиваясь и высказывая друг другу взаимные претензии, они разделались со скудным завтраком и отправились в лес. За грибами.
Каждый из них мечтал сытно поесть по возвращению домой, а потом продать излишки урожая ленивым горожанам и на вырученные деньги купить браги. Правда Мери иногда хотелось новый платок, а Ормасу пойти в кабак, где подавали достойное пойло, но оба знали, что закончится все как обычно. Они выручат немного денег и вернуться домой, чтобы продолжать ныть, почему жизнь так несправедлива, и почему никто не хочет просто так осчастливить богатством двух лентяев, перебивающихся случайными подачками.
Природа к появлению таких гостей отнеслась настороженно. Ягоды не спешили сверкать наливными боками, а грибы прятались в траве, да под опавшими листьями.
Муж с женой прошли по привычным местам и не набрали ничего кроме десятка сыроежек, да пары старых подберезовиков.
– Я тебе говорила, вчера надо было идти! – ворчала Мери, – кто-то был на днях и все срезал.
– Вот и шла бы сама, – огрызнулся Ормас, – у меня дела были.
– Какие дела? – пренебрежительно фыркнула женщина, – на койке лежать, да в потолок смотреть? Думать о том, что когда-нибудь станешь великим и богатым.
– Когда этот день наступит, первое, что я сделаю – велю тебя повесить, – зло отозвался он, – всю плешь проела.
Но каждый из них знал, что никуда им друг от друга не деться. Никому не нужна ни грубая неопрятная толстуха, ни ленивый пьянчуга. Так и проживут они до конца своей жизни в ветхом, покосившемся доме на окраине деревни, перебиваясь с воды на воду.
– Здесь ничего не найдем. Надо идти к Лазоревому Озеру, – предложила Мери и, перехватив корзину поудобнее, грозно посмотрела на мужа, который уже собрался с ней спорить.
– Туда идти почти час!
– Зато там можно найти царский гриб.
– Он вкусный, – мечтательно согласился Ормас.
– Он дорогой, – тут же осадила его жена, безжалостно руша мечту поплотнее набить брюхо.
Переругиваясь и проклиная друг друга, они добрались до озера, когда роса на траве уже начала подсыхать. Солнце светило, скользя игривыми лучами по водной глади, солнечными зайчиками прыгая по берегу и слепя глаза.
– Ищи давай! – цыкнула Мери на мужика, который, притомившись, решил вздремнуть на берегу.
– Без тебя разберусь, – он только картуз на глаза опустил и, запрокинув руки за голову, устроился на мягкой траве.
– Бездарь. Неудачник. Сопля бестолковая, – причитала Мери ползая по прибрежной траве – царский гриб любил у воды расти. Только бы найти ярко-оранжевую шляпку! Где один, там и пять. Где пять, там и полкорзины. А если будет полкорзины, то можно будет продать и купить чего-то повкуснее хлеба, да куриных хребтов.
В высокую осоку она не лезла. Там гриб не прятался. Надо было искать шельм-траву с листьями, такими же большими, как у лопуха, но с розовой каймой по краю. Вот под такими листами чаще всего царский гриб и сидел.
Она еще издали заприметила куст, отдающий розовым, и поспешила к нему. Подняла большой лист, да так и села, уронив корзину на землю.
Под листом, среди мягкого мха сладко спал младенец. Крошечная девочка. Ее ярко-рыжие кудряшки обрамляли розовое личико, маленькие ручки сжаты в кулачки, а бровки насупились, словно малышка думала во сне о чем-то тревожном.
Мери попятилась и забыв о корзине со всех ног бросилась к мужу.
– Вставай, увалень тупоголовый! – грубо пихнула его в бок.
– Чего тебе? – рыкнул он, недовольно сдвигая шапку на бок.
– Я ребенка нашла!
Муж сфокусировал на ней подозрительный мутный взгляд, и понял, что жена не шутит торопливо поднялся на ноги.
– Где?
Ни говоря ни слова женщина побежала обратно к розовому кусту, настолько быстро, насколько позволяли трясущиеся телеса.
Ребенок
