считаете меня сумасшедшей?
В зеленых глазах промелькнуло лукавство.
– Да. Но я надеюсь, в вашей хорошенькой голове есть хотя бы капля благоразумия, чтобы не начинать играть со мной в такие игры. Предупреждаю вас, Элис: я всегда выигрываю.
– Я и не собиралась с вами играть.
– Ну, вот и славно… Тогда спокойной ночи вам.
Дверь закрылась. И я услышала, как в замке два раза провернулся ключ.
Значит все же запер.
Я подскочила к окну и выглянула вниз.
– И всего-то второй этаж… – прошептала едва слышно.– Я и не с такой высоты спускалась.
5.1
Когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, я, наконец, отпустила свою импровизированную веревку, которую соорудила из тяжёлых плотных портьер, и спрыгнула вниз.
И сразу же замерла.
Я боялась, что звон моего украденного добра, привязанного к ногам под юбкой, привлечет внимание.
Но вечер был все так же тих… Никто не вышел мне навстречу, никто не попытался остановить.
И маленькое чувство радости поселилось в душе.
Украденных вещей из дома мистера Аррена должно было хватить, чтобы мы с Тайвином смогли скрыться из города. Возможно, наконец, переедем в другое место и меня возьмут в какую-нибудь захудалую таверну певицей. Ведь в Лейморе получить такую работу было практически невозможно… Конкуренция была слишком высока. Да и к тому же многие быстро находили общий язык с хозяевами таверн, вернее, общую постель.
Но во мне, вероятно, все же было больше гордости, чем желания заполучить таким путем работу. И именно поэтому, уже минуло два года, как я окончательно оставила свои попытки заработать законным путем.
Чем дальше я отходила от дома мага, тем больше ускорялся мой шаг… И стоило мне свернуть на другую улицу – я перешла на бег, совсем не обращая внимание на характерный звон под юбкой. Я крепко прижимала к груди салфетку, в которой лежали свежие булочки с корицей.
Я бежала изо всех ног и не оглядывалась… Вздрагивала от каждой тени, мелькнувшей под фонарем, страшась того, что сейчас вновь увижу перед собой этого зеленоглазого мага.
Но стоило мне оказаться возле трущоб и я снова замедлилась.
Потому что звук серебра тут услышат за версту. И дойти до дома живой, когда у тебя есть ценности – это как сыграть в опасную игру.
Я миновала несколько пабов, где облакотившись на серые стены мертвецким сном спали пьяные завсегдатаи заведения, и свернула в узкую улочку.
Этот район считался самым благополучным в трущобах. Ведь чем ближе к Алмазному рынку, тем приличнее выглядели и люди, и дома. По крайней мере, мне, как выросшей внизу улицы у реки, было с чем сравнить.
Маленькая комнатка, которую я снимала у старухи-торговки, находилась именно в одном из этих длинных домов, которые и создавали эти улочки. Во многих окнах не было стекол, как свидетельство вечных противостояний. Это по ночам бушевали
