жив, и это самое главное. Ожог. Перелом. Но это все заживет как на собаке. В молодости регенерация тканей хорошая. Искоса замечаю, как к нему бросаются другие водители. Помогают подняться. Позже гляну, что там. Сейчас важнее девчонка. Она лежит плашмя и не двигается. Но судя по положению тела, жива. И тут – как предписано в повестке небесной канцелярии. То ли отделается синяками, то ли помрет от шока. Никаких прогнозов. Все в руках высших сил. Может, поэтому среди хирургов так много верующих. Вот иногда кажется, выкарабкался человек, пошел на поправку. А потом раз, и умер. А за жизнь другого не дашь и копейки. А он лежит себе… помирает вроде. Но каким-то образом цепляется за жизнь и выздоравливает. Благодарит после.
Спасибо, доктор! Да я-то тут при чем!
17
Уже подбегая к девчонке, вижу, как какая-то сердобольная курносая баба с выжженными пергидролью волосами пытается ее поднять.
– Не трогайте! – рявкаю строго.
– А вы врач? – пискляво интересуется она.
– Да, – рычу, наклоняясь над потерпевшей. – Отойдите…
– Я тоже медицинский работник, – обижается она.
– Тогда скорую вызови! – поднимаю голову лишь на секунду. С обеих сторон дороги образовалась пробка. – А лучше в санавиацию звони… Быстро!
С замиранием сердца вглядываюсь в бледное девичье лицо. Убираю со лба русые волосы. Осторожно снимаю шлем с головы.
– Вы кто? – стонет девчонка. Смотрит на меня из-под полуопущенных век.
– Доктор я, милая, – шепчу, расстегивая куртку. – Скорая уже едет. А ты мне пока скажи, где болит?
Осторожно подкладываю ей под голову свою куртку.
– В груди режет, – хрипит она. – Очень больно…
Замечаю воздух, собравшийся под кожей около шеи, и расползающееся кровавое пятно на груди. Мысленно матерюсь от досады. Даже поверхностного осмотра достаточно, чтобы понять всю сложность ситуации.
– Я не умру? – бормочет девчонка. Старается сделать глубокий вдох, а он обрывается, твою мать…
– До ста лет проживешь, – улыбаюсь я, накладывая на грудину салфетки. – Как тебя зовут? – спрашиваю, доставая из чемоданчика сильное обезболивающее. – Закатывай рукав, медицинский работник, – бросаю отрывисто застывшей рядом курносой тетке.
– Что вы ей колете? – осведомляется она.
– Санавиацию вызвала?
– Нет…
– А что тогда спрашиваешь? – огрызаюсь я и снова внимательно смотрю на девчонку. – Имя, сестра, имя! – улыбаюсь, стараясь считать реакцию.
– Яна, – шепчет она слабыми чуть посиневшими губами и снова повторяет. – Я умру?
– Не-а, – улыбаюсь успокаивающе. – Еще на твоей свадьбе погуляем…
– Ее, наверное, перенесут, – вздыхает она и слабо оглядывается по сторонам. – А где Игорь?
