центральном РОВД, бабуль. Я не знаю, где Никитушка… Я страшно переживаю, – громко всхлипываю. – Наверное, воспитатель его забрала домой.
– Или позвонила Никите.
– Только не это! Какой позор, бабуль. Еще не хватает, чтобы Гончаров подумал обо мне черт те что!
– Никита хороший парень, он нашего Никитушку не обидит.
– Не забывай, как этот добрый парень чуть не подставил папу. Боже мой, это еще не знают, что мой отец сидит. Мне точно впаяют срок! Вот точно!
– Успокойся, внучка. Утром я позвоню Никите и попрошу его помощи. Такой влиятельный человек сможет тебя вызволить.
– Не надо, бабулечка. Мы сами справимся. И без… Без этого самодовольного, важного и напыщенного американского сноба.
– Не справимся. И ты прекрасно знаешь об этом. Ладно, Золотко, держись. Ты только не плачь, я отпрошусь утром у лечащего врача и поеду к Гончарову. Надеюсь, не прогонит.
– Ох, бабуля. Только бы он не забрал нашего Никитушку в Америку!
– Не заберет. Или будет иметь дело со мной!
Никита.
– Ну проходите, Никитки, чего застыли? – улыбается Зинаида Петровна, вытирая руки о фартук.
Никита улыбается и поднимает на меня взгляд. Засмущала его добрая старушка, понимаю. Я и сам стою, как дурак, не в силах уместить в мыслях невзначай брошенную фразу домработницы. Не может он быть моим сыном… Иначе, Злата бы нашла способ сообщить.
«А ты дал ей такую возможность, гордый идиот?», – шепчет внутренний голос.
«Ты удалился из соцсетей, поменял номер телефона, а когда узнал о ее замужестве… Вычеркнул девчонку из памяти и сердца, обозвав предательницей. Хотя сам-то совсем не лучше».
– Давай, Никитушка, я помогу тебе снять курточку и ботинки, – опускаюсь на коленку и протягиваю к пацану руки.
– А мама учит меня самому лаздеваться. И я умею, – поджимает он губки.
Пытаюсь найти в мальчишке свои черты и… Черт, боюсь. Боюсь найти их и захлебнуться в вине – чудовищной и горькой, как яд. Потому просто отворачиваюсь и спешу подняться.
– Какой ты молодец. Ну, давай сам.
– Умничка какая. А как твою маму зовут? – Зинаида Петровна забирает вещи из рук Никитки и берет его за руку.
– Злата. А еще у меня есть бабуська Ила.
– Баба Ира? А я баба Зина, запомнил?
– Дя.
– Никита-старший, помой мальчику руки и давайте-ка за стол, – командует прозорливая домоправительница. – Вас ждет куриный суп-лапша с вареными перепелиными яичками.
Мою Никитушке руки, ловя себя на мысли, что уже привык называть его только так… Никитушка. Неужели, мой? И почему безопасник до сих пор молчит? Где, черт возьми, Злата?
– Никита Федорович, да расслабьтесь вы, – угадывает мое настроение Зинаида Петровна. – Мальчонка замечательный. Жалко, что его может напугать эта… Ваша жена.
Мда… Нетрудно догадаться, что Зинаида
