её встряхнуть. Легонько, для профилактики.
Милана знает, что я привык относительно спокойно переживать моменты конфликтов. Стараюсь не реагировать на гормоны и прочую лабуду, которой она в последнее время прикрывается. Но она также знает, что есть и такие моменты, когда я могу взорваться. Когда она переходит ту грань, что я не могу уже спокойно реагировать – всё это связано с моей дочерью. Никому не дозволено что-либо говорить о ней, тем более в таком тоне.
– А потом ты ещё удивляешься тому, что она на тебя огрызается? Так заслуживаешь! Ты не задумывалась, почему Василиса нормально общается со мной? С Тамарой Александровной? Она ребёнок, Милана! – отпускаю её, та начинает пятиться от меня, пока не упирается в стену. – Но в развитии ты недалеко от неё ушла. Зря ты возлагаешь надежды на то, что она бросится тебе на шею сразу после свадьбы! Я неоднократно предупреждал тебя, нужно дать малышке время. Ей нужно привыкнуть к тебе, пообщаться нормально, а ты всякий раз включаешь мамку за каким-то делом! Только вот слишком рано! Довольно!
– Ну, давай! – краснеет она, ещё немного и расплачется, судя по её дрожащему подбородку. – Давай, скажи это!
– Что ты хочешь услышать от меня?
– Что ты готов отменить свадьбу и отказаться от меня из-за того, что Василиса не принимает меня! – кричит, впадая в истерику.
Если она думает, что я куплюсь на весь этот цирк…
Усмехнувшись, я лишь качаю головой и возвращаюсь за стол в надежде спокойно допить остатки уже остывшего чая.
– Зачем мне так говорить?
– Да потому что я чувствую, что тебе уже не нужна вся эта свадьба! Не забеременела бы я от тебя, не было бы предложения. Не было бы никакой свадьбы! Для тебя я сосуд, вынашивающий очередного твоего ребёнка! Не удивлюсь, если у тебя таких на стороне ещё куча, – как разъярённая волчица подбегает, семеня мелкими шажками. Милана наваливается на стол, вырывает из моих рук кружку, швыряет её в раковину и как ни в чём не бывало продолжает всматриваться в глаза. – Скажи, а эта твоя, якобы, сестра, она тоже беременна от тебя? Может, поэтому ты привёл эту замухрышку в наш дом?
В наш… Здесь нет ничего твоего…
– Ну всё! Это уже переходит всякие границы! – резко приподнимаюсь, стремительно шагаю в холл.
– Куда ты намылился? – плачет она, крича мне вслед.
– Подальше от твоих истерик! Задолбала орать!
– Вот так всегда! Чуть что – так ты всегда убегаешь из дома! Ещё бы знать, куда ты уезжаешь в ночь!
– Тебя это не должно касаться!
Она что-то ещё буровит, но я уже не разбираю ни единого слова. Беру телефон, бумажник, ключи от машины и сваливаю к чертям собачьим. В такие моменты я обычно уезжаю в свою старую квартиру на пару часов, чтобы остыть, но вовремя вспоминаю, что там сейчас Надя.
Проезжая супермаркет также вспоминаю, что обещал завезти ей продукты.
Как я мог забыть? С Миланой я скоро забуду и своё предназначение.
