по-прежнему жмут…
– Ты готов?
– Да.
Вру. Я даже еще не собирался.
Не глядя, кидаю в спортивную сумку какое-то шмотье и мелочи. Мне больше ничего не надо. Я ничего не хочу.
В груди тянет.
Что это за отдых такой, если на него собираешься как на каторгу?
Но я продолжаю тянуть кота за хвост. Не знаю на что надеюсь. На то, что в дороге накроет предвкушение или что белый песок, набившийся в задницу, вызовет у меня приступ радости и умиления. Не знаю.
Через полчаса выезжаем. Водитель уверенно снует между рядами, а мы с Эльвирой на заднем сиденье. Оба в телефонах. Не знаю, что смотрит она, а я по привычке проверяю почту, сводки и за каким-то лешим заглядываю в соцсети.
Страницы Вознесенской по-прежнему закрыты. Это снова вызывает глухое раздражение. Скрипнув зубами, я откидываю телефон на сиденье и начинаю таращиться в окно.
Две недели. Офигеть…
Проход через рамки, досмотр, регистрация и вип-зал ожидания. Все, как всегда.
Пока Эльвира бродит по магазинам, я глушу…кофе. Черный, как моя жизнь. И такой же горький.
– Рейс на Мале задерживается…
Утонув в мыслях, я пропускаю большую часть объявления и выныриваю только на последней фразе.
Зашибись. Еще и задержка.
Может это судьба? Или, наоборот, не судьба?
Спустя минуту прибегает взвинченная Эльвира:
– Ты слышал, Демид? Слышал?!
– Не пенься, – заказываю еще кофе. Сегодня точно накачаюсь им под завязку и не усну.
– Как ты можешь быть таким спокойным?! – возмущается она. Аж щеки заливаются румянцем.
– От моих нервов взлет самолетов не зависит. Так что не вижу смысла распыляться.
– Это невыносимо, – закатывает глаза и плюхается рядом со мной на сиденье.
– Эль, какая разница, сейчас вылетим или через час?
Конечно, я не горю желанием тратить драгоценное время на просиживание штанов в аэропорту, но не испытываю ни малейшего расстройства от задержки. В отличие от Эльвиры, которая морщится и вздыхает.
– Ты не понимаешь. Нас же там ждут…
– Подождут, – я отмахиваюсь и забираю новую кружку.
Рейс сначала задерживают на полчаса, потом на час, потом еще на два.
Я все-таки злюсь, потому что мог потратить эти часы на что-то полезное. Эля злится, потому что мы могли уже давно лететь.
В общем, все злые и недовольные. А тут еще и телефон звонит.
Артур.
У меня аж звенит внутри от дурных предчувствий.
– Дем! – его голос громкий и надрывистый, – ты улетел?
– Нет, раз с тобой говорю…
– Сдавай на хрен свои билеты и дуй обратно. У нас на объекте обвал. Там бригада была. Пятерых откопали – они в больнице с повреждениями разной степени тяжести. Двоих еще не нашли, а одного завалило, не знаем, как достать. Он жив, но добраться до него не получается,
