карими глазками. И сейчас из них струится яд ненависти, такой ощутимый, что я невольно отступаю, словно отравившись им…
– Я сотру тебя в порошок, Полина… Романовна.
Кирилл бормочет что-то про суд, а наследница подхватывает пальто с дивана и спешно покидает наш дом. Ее тонкие ноги растворяются в темноте длинного коридора, как и плач девочки. Опускаю ладони в карманы брюк и подхожу к окну, наблюдая, как ее сгорбленная фигура скрывается за калиткой. Скромное пальто, дешевая обувь, да и ребенок одет в обноски – выцветший комбинезон и шапку в катышках. Что-то тут не вяжется… Разве отец не мог обеспечить жену? И куда она бежит? Где живет? Вопросов так много…
– Ро… Родион Максимович, – блеет нотариус, вырывая меня из задумчивости.
– Кто она такая? Черт бы вас побрал! – рявкаю, наблюдая за испуганной физиономией Виталия Ивановича. – Почему мы с братом узнаем о ней только сейчас? Вы не могли сказать раньше? Вы…
– А что я должен говорить? Разве это входит в мои обязанности? Мое дело – зачитать завещание. И все… Я не должен, не должен… – лепечет он. – Это ваши семейные дела и касательства к ним…
– Ясно. Кто она такая, говори быстро!
– Да, Родион. И давай сегодня же поедем к адвокату, – вмешивается Кирилл.
– Погоди, Кир. Я должен понимать, с кем имею дело. Она мошенница, судимая или…
– Нет, нет, что вы? Родион Максимович, вы совсем плохо думаете о вашем покойном папаше. Так нельзя… – укоризненно качает головой нотариус. – Полина Романовна – инженер-проектировщик. Она четыре года работала на судостроительном заводе вашего папа…
– Отца, Виталий! Не папаши, – отрезают гневно. – Чем она занималась?
– Проектировала схемы кораблей и яхт. Максим Игоревич очень ее ценил. Они поженились три месяца назад. Но после свадьбы он совсем слег… Его поместили в хоспис и…
– Виталий, расскажи подробнее, – подходит ближе Кирилл. Снимает пиджак и небрежно бросает его на диван, где недавно лежало дрянное пальто этой… этой дрянной женщины.
– Интимные подробности мне неизвестны, – кисло замечает нотариус. – Неважно, фиктивный у них был брак или настоящий. Полина Романовна – супруга Богородицкого по документам. И наследница судя по завещанию. Вам будет крайне сложно доказать в суде…
– Мы сами решим, что нам делать, – взрывается Кирилл, постукивая пальцами по столу.
– Вышла замуж. Муж умер через три месяца в хосписе. Можно надавать на то, что жена не ухаживала за ним, – победоносно замечаю я.
– Насколько мне известно, Максиму Игоревичу требовались сложные процедуры. Их нельзя было осуществить вне медицинского учреждения. Ваш покойный… батюшка страдал от декомпенсированной почечной недостаточности из-за рака почек. Плохо, что вы не знали об этом…
Чертовый нотариус! И папа тоже… Сглатываю горечь, затопившую горло и вновь шагаю к окну. Куда она поехала? У меня даже адреса
