же, – процедила, давя на крышку. Молния поддавалась с трудом, ярость кипела в крови, а глаза жгло. – Блин…
Я прижала палец к губам. Дурацкий ноготь! Хотя что такое сломанный ноготь по сравнению со сломанной жизнью?! И что такое эта боль в сравнении с болью, терзающей сердце?!
Чемодан я всё-таки застегнула. Собрала ещё два, и в последний момент, уже собираясь уходить, вспомнила самое главное. Резко сняла кольцо.
Только сделала это, стало до озноба холодно. На секунду зажала в ладони.
– Я справлюсь, – сказала самой себе. Сжала пальцы сильнее, а потом положила кольцо на тумбочку возле постели. С той стороны, где всегда спал Дамир.
– Мы справимся, – повторила, положив ладонь на живот. – И не нужен нам такой папа. Пусть рожает других детей, а нам он не нужен.
Говорила, а у самой слёзы текли. Потому что даже сейчас понимала – вру. Только перед глазами всё ещё стояла картинка: Дамир и лежащая на столе Арина.
Никогда не забуду! И не прощу никогда! Пусть рожает, кого хочет и с кем хочет! Флаг ему в руки и барабан на шею! А я… Я уже не одна и одна не буду никогда.
Глава 3
Таксист помог мне с вещами. Пока он грузил их в машину, я держала телефон, так и не решаясь набрать единственного человека, к которому могла поехать. Маму.
Жизнь перевернулась за секунду. Ещё вчера я думала, что ни за что не вернусь домой, что в крайнем случае попрошусь на несколько дней к Арине, а теперь мне было некому даже просто позвонить.
– Всё? – спросил таксист, убрав последнюю сумку.
Я кивнула и села в машину.
Так и не позвонив, достала ключ, которым не пользовалась уже несколько лет. После того, как вышла замуж, домой я приезжала только в гости. Сейчас чувство было таким же.
Положила ключи на колени и вытащила полученные всего несколько часов назад в клинике бумаги. День больше не был счастливым, и радостью делиться мне уже не хотелось ни с кем. Да её и не осталось – радости. Только трезвое осознание, что я обязана встать на ноги и вырастить своего ребёнка так, чтобы ни одной твари не пришло на ум сказать, что мой малыш чем-то обделён. Чтобы у него было всё, что сможет дать своему ребёнку Дамир.
У моей крохи есть только я. А наш папа… Наш папа не придёт. Он предатель.
Отпирая дверь, я надеялась, что мамы дома не окажется. Но надежды не оправдались. Едва я вытащила ключ из замка, дверь распахнулась.
Мама молча посмотрела на меня, потом на стоящие рядом вещи. Снова на меня.
В тишине я вошла в большую прихожую. Всё в той же тишине занесла остатки замужней жизни. Чем дольше мы молчали, тем сильнее становилось напряжение.
Я почти сдалась, хотела сказать что-нибудь, любую ерунду, хотя бы просто «привет». Но мама ушла в кухню, и почти сразу же я услышала, как зашумел чайник.
Уже через десять минут на столе передо мной стояла чашка с крепким чаем. Мама никогда не пользовалась пакетиками – только заварным чайником. И рафинад она не признавала – сахар должен был
