поливать дом ведрами, но это все равно ничему уже не поможет, поэтому большинство просто смотрело, оставаясь на страже, и готовясь дать огню отпор, если он решит перекинуться на другие дома.
– Насть, – брат прижался ко мне сильнее. – Что нам теперь делать?
– Не плачь. – я сглотнула горечь во рту. – Все будет хорошо. – произнесла, сама плохо веря в собственные слова.
5. Настенька.
– Идем. – строго произносит Артем, поднимая меня с земли. Пашку он ухватывает за шиворот майки, потому что видит, что простые утешения сейчас не помогут. Мальчик в шоке, и этим обоснованы горькие детские слезы. – Идем, идем. – подгоняет мужчина. – Нечего вам на это смотреть. Согреться нужно.
Я не противлюсь, хоть ноги и отказываются уносить меня от пожарища. За пару минут пламя охватило весь дом, превращая наше жилище в огромный костер. Никто теперь не сможет помочь. Никто не сможет исправить то, что произошло.
Давлю жалкий всхлип и плетусь за Артемом. Он ведет меня с Пашкой к своему дому.
Замираю у входа в большой нерешительности. Сильно сжимаю ладонь братишки.
– Не обижу. – коротко произносит мужчина, обернувшись и посмотрев мне в глаза. – Не бойся.
Киваю. Переступаю порог веранды.
На кухне у Артема просторно и чисто. Мебели не много, наверное, только то, что осталось в наследство от прежнего хозяина дома. Я озираюсь по сторонам, обхватив себя руками. Тело дрожит до сих пор, в голове стучит кровь – последствия отравления запахом.
– Садитесь за стол. – командует новый сосед. Торопится достать из холодильника бутерброды, греет воду для чая. А потом уходит в дальние комнаты.
Пашка смотрит на меня с тоской. Безмолвно спрашивает, как дальше быть. Я с нежностью глажу его по щеке и поправляю сползшее с плеч одеяло.
– Не грусти. – тихо произношу и усаживаю его за стол. Неловко, конечно, орудовать на чужой кухне. Но нужно хоть чем-то отвлечь братишку, поэтому я ищу в ящиках чашку и наливаю мальчику чай.
– Пей. – разговариваю как будто на автомате. Голова все никак не может поверить в то, что произошло. Слишком страшно все это. Слишком неожиданно. В окна, из которых хорошо виден наш, уже почти выгоревший дотла дом, стараюсь не смотреть. Сборище народу вокруг него начало потихоньку рассасываться. Теперь год еще будут обсуждать новость – сироты погорельцами стали.
На кухню вернулся Артем со стопкой одежды в руках.
– Вот, – он выудил из стопки шерстяной свитер. – Это тебе, малой. – положил его на колени братишке. – А это тебе. Переодеться. – бросил на меня быстрый взгляд. – Большое, конечно все будет, но другого нет. – протянул рубашку и легкие спортивные брюки. Видно, что все мужское. Но я и за это ему благодарна. Из одежды то теперь у меня только ночная сорочка в цветочек.
– Спасибо. – еле слышно произнесла, и спрятала взгляд, пытаясь утаить слезы.
Артем ничего не ответил. Вздохнул с жалостью, и сел с нами за стол.
