стоит черным силуэтом, а его глаз полыхает на меня красным вурдалачьим огнем.
– Да я просто умру от ужаса, если буду ночевать в палатке!
– поняла я, и, оставив ее вместе со спальником, прокралась к машине, закрыла все двери и скрутилась кренделем на заднем сидении. Огромный охотничий тесак лежал рядом, а ключи от машины были зажаты в кулаке.
– Пока он будет ломиться в дверь, – думала я, – быстро перепрыгну на переднее сидение, включу мотор, освещу его фарами – пусть тогда попляшет, вурдалачья морда!
Уставшая от этих нелегких мыслей, я задремала беспокойным сном.
Вдруг посреди ночи машина заходила ходуном, и послышалось сипение карабкающегося на капот тела. В кромешной тьме блеснули дьявольским огнем круглые глаза, и громкий требовательный «мяв» огласил округу.
– Похоже, кот проголодался, – поняла я причину беспокойства и открыла дверь. Кот впрыгнул ко мне и с громким мурлыканьем начал тереться о руки. Прижав его к груди, под тихое «мрр», я опять уснула.
Утро было прекрасное. Красивый вид, замечательная поляна, тихий и мирный сосед, который, похоже, не меньше моего боялся одиночества. Он подошел поздороваться – ничего вурдалачьего не было в его облике.
Кэрол оказался учителем этнографии старших классов в небольшом городке, штат Аризона. Путешествует уже третий месяц.
– А борода? – спросила я.
Борода до пупа – ну никак не вязалась у меня с обликом школьного учителя.
– А борода? – переспросил он. – Борода детям особенно нравится.
Кэролу тридцать пять лет, а шестнадцать лет назад он был в России, когда впервые за всю историю отношений СССР и США произошел обмен группами студентов в расчете на укрепление дружественных связей. За те три недели он побывал в Москве и проехался по Транссибирской магистрали до Байкала. Эту поездку он вспоминает до сих пор с огромным удовольствием.
Этот день Кэрол собирался провести в буддистском монастыре, находящемся за небольшим перевалом, в десяти километрах от лагеря.
– Ты что, буддист? – спросила я.
– Да нет, просто интересно осмотреть территорию монастыря – там, говорят, горячие источники есть.
Он любезно согласился отвезти меня туда же на своей машине, поскольку эти десять километров дороги, по его словам, были особенно круты и ухабисты.
Оставив палатку и все прочие вещи на попечении кота, который уже вполне освоился на новом месте и следил за про-
исходящим, выглядывая одним глазом из-под тента, мы тронулись в путь.
У входа в монастырь было припарковано десятка полтора машин. Сам он, ничем не огороженный, представлял собой несколько деревянных и каменных одноэтажных домиков, вытянутых в линию вдоль тропинки.
В центре стоял мрачный деревянный дом на сваях, где и занимались медитацией монахи и их ученики.
