вдоль всей линии горизонта. За ними был океан.
Как известно всем, кто поднимался в горы, на них лучше всего смотреть сверху, когда открывается величие линий хребтов, чистота поворотов ущелий и безукоризненная простота склонов. Снизу они тоже хороши. Но обычно внизу взгляд отвлекается на какой-нибудь вычурный камень или цветистую скалу, или дерево, которое причудливым образом цепляется за кусок каменистой земли.
– Нет в мире совершенства, – думала я, скача вприпрыжку сверху вниз.
Там было здорово, но ужасно хотелось пить. Внизу был ручей, но не было простора.
Горный ручей – это еше одна песня гор. Кристальной чистоты вода, холодная до ломоты в зубах, предмет мечтаний многих путешествующих.
Сидя по пояс в воде в выемке между камнями и хлебая с ладони вкуснейшую воду, я замерла от наслаждения, прочувствовав, что нет ничего лучшего в мире, чем глоток воды для умирающего от жажды.
Чай тоже оказался неплох. Особенно когда жара и вволю. Вечером я, изнывая от любопытства, шла к минеральным ваннам. Зная, как любят американцы окружать себя комфортом, я представляла огромную, белого мрамора, покрытую золотом купальню, в которой плавают живые цветы лотоса. Примерно так, как они декорируют свои туалеты.
К дощатому домику, разделенному алтарем на две части, женскую и мужскую, с двух сторон дорожками подходили деревянные настилы. Посередине, в нише алтаря сидел спящий Будда в окружении букетов из живых цветов. Перед ним курились благовония.
В самом домике находились душ и ванны, а источник располагался во дворе.
Когда я вышла во двор, меня постигло жестокое разочарование. Все, что я увидела, это была небольшая круглая купальня на берегу ручья, обложенная речными голышами, из которой торчало три распаренных лица, а внизу, в самом ручье, еще две блаженствующие фигуры.
Температура минеральной воды в купальне была +40°С. Просидев в ней минут десять, я спустилась к ручью, предвкушая комфортную для тела теплую воду. Но не тут-то было, вода была холодна, как лед.
В ручье, по-видимому, уже давным-давно отмокали две старушки с лицами, распятыми американской улыбкой. Свое же лицо, перекореженное гримасой отвращения к холодной воде, я отвернула к горам, чтобы не срамить нацию. Большим усилием воли я окунулась по шею в воду и замерла, чтобы случайно не всколыхнуть ее. Но не тут-то было: какая-то «молодуха» лет 60-ти маршевым шагом подошла к ручью и со всего маху влетела в него «с головой». Выскочив, запричитала в явном экстазе:
– Это великолепно! Это все равно, как заново родиться! Вы попробуйте окунуться с головой! Вы снова почувствуете себя маленькими девочками!
Старушка, сидящая возле меня, осторожно приблизила ухо к воде, слегка макнула его, но сразу передумала. Действительно, зачем сейчас мучиться, когда все равно скоро предстоит начинать новую жизнь в новом теле!
С величайшим
