мои рёбра до сих пор ныли. – Да дело даже не в этом. Не знаю, как и сказать. Может быть внутреннее чутьё? Просто ну уж очень здесь всё натуральное. Вам это не кажется?
– Кажется, – согласился Рыжий. – На то и рассчитано.
– Друзья, – Павел прекратил записи в своём блокноте. – А ведь это как раз тот эффект, которого добиваются разработчики – сделать так, чтобы мир, созданный ими, казался натуральным. И, судя по твоим ощущениям, им это удалось. Или ты не согласен?
– Даже не знаю, – я вздохнул. – Может быть ты и прав. Просто разыгралось воображение и я во всё это поверил.
– Нормально! – улыбнулся Крокодил и зевнул. – Вот завтра голографических зелёных победим, и ты убедишься в том, что всё это не настоящее.
Свет в ангаре начал гаснуть. Разговоры постепенно утихать. Я хотел было спросить у Андрея, откуда он знает, как надо вести стрельбу, но с его стороны раздался мощный храп. Мне вдруг вспомнился парень, у которого плазмой отрезало руку. Я хотел сказать об этом, приведя доказательство того, что всё происходящее намного реальней чем кажется, но слушателей не осталось – вокруг меня раздавалось мирное посапывание спящих людей. Странно, что все они уже уснули. Как по мне, так я ещё мог бы поболтать. Но стоило моей голове коснуться подушки, как я моментально отключился.
День второй
Я открыл глаза. Меня окружала тьма, наполненная серенадой из храпов, скрипов, стонов и звуков не совсем приличных. Моё тело, начиная от шеи и заканчивая пятками, изнывало от усталости. Я взглянул на часы – половина четвёртого утра. Как так то? По моим ощущениям, я лёг спать пять минут назад. В памяти, до сих пор, остались воспоминания о нашем вечернем разговоре, как будто он только что закончился, а уже прошло пол ночи. Я попытался снова заснуть, но сон словно ветром сдуло, а мышцы тела ныли так, словно кто-то их скручивал в тугой узел. В голову полезли разные мысли; начали звучать, самопроизвольно, песни. Музыка играла в моей голове и я, мысленно конечно, припевал текст песни слово в слово. Я попытался очистить голову при помощи дыхания, но это не сильно помогло. Решил повернуться на другой бок, но раскладушка подо мной сильно заскрипела. Тогда я просто принял сидячее положение. Посмотрел по сторонам. В темноте едва различались тела спящих товарищей. В моей голове боролись между собой музыка и абсолютно бестолковые мысли. Результатом этого противоборства стала постепенно нарастающая головная боль. Я встряхнул головой и потёр виски. Решив заставить себя всё-таки заснуть, я лёг на спину, закрыл глаза и начал концентрироваться на своём дыхании. Усилием воли, борьба в голове начала затихать. Я почувствовал, что проваливаюсь в сон.
Яркая вспышка света, вой сирены. Я, с трудом, разлепил веки. Почти онемевшую руку с часами приблизил к лицу. Сквозь пелену, заволокшую мои глаза, я с неимоверным усилием разглядел циферблат. На нём было четыре часа.
– Твою мать! – выругался я. – Какого хрена вставать в такую рань?!
– Сегодня важный день, – сидя на раскладушке и натягивая штаны, серьёзным тоном, ответил Павел.
– И
