быть убедительным.
Вот же рамонов манипулятор! И ведь как он ловко демонстрировал безразличие все последние дни.
Я попыталась представить себя на его месте: что бы я чувствовала, если бы была рабыней и влюбилась в господина?
Ради меня он согласился вытерпеть унижения от Эйстерии, только чтобы спасти от скандала. А я потом такого ему наговорила… Что он чужая собственность, что как мужчина мне он совершенно не нужен…
И даже после этого он до последнего решил мне помогать.
Господи-боже, как же стыдно…
Тихонько, чтобы не мешать рассказу арамерца, я подозвала одного из рабов и попросила налить неразбавленного вина – до такой степени на душе было паршиво. Как я так сразу не поняла, что Маркус меня любит? Ведь действительно, все так очевидно. Сколько он всего для меня совершил. На что согласился пойти, невзирая на гордость и принципы. Надо было делать выводы по его поступкам, а не по словам.
Залпом отпила половину кубка. Крепкий алкоголь теплом разлился по телу. Я не собиралась напиваться, но мне требовалось хоть чем-то притупить болезненную совесть.
Глава 21
Я наблюдала, как Маркус завладел вниманием публики, которая слушала его, затаив дыхание. Но самое интересное, что он не просто пересказывал события ночи. Маркус вплетал в повествование нужную для нас информацию, чтобы продать Или-Тау. Как бы невзначай он упомянул, что вейтанка обладает редкими знаниями в области медицины, рассказал, как быстро она смогла залечить раны на теле Вира и поднять меня на ноги, несмотря на сотрясение мозга. И что у нас есть очередь из желающих заполучить рабыню. Нужно было видеть, как оживились гостьи, начав наперебой расспрашивать о девушке.
Не успела я обрадоваться намечающейся сделке, как Маркус заявил, что у нас уже есть покупатель на вейтанку.
«Что? Какой покупатель? Что ты несешь?!» – чуть было не ляпнула я вслух. Хорошо, хватило ума сдержаться.
К моему удивлению, отказ лишь подхлестнул интерес аристократок. Гостьи требовали организовать торги прямо сейчас. Я полагала, что Маркус с готовностью ухватится за эту идею, но он, наоборот, начал всячески отнекиваться и говорить, что это нанесет урон моей репутации.
Я сидела и думала: «Почему ты отказываешься? Ведь они готовы купить. Разве не этого ты добивался? Они ведь сейчас передумают!»
Но похоже, что я понятия не имела, как размышляют богачи. Невозможность заполучить Или-Тау еще сильнее разожгла азарт. Гостьи уверяли, что готовы заплатить за моральные издержки и требовали назвать сумму, за которую мы условились продать вейтанку.
Когда Маркус озвучил цену – я чуть вином не подавилась. Он сказал, что рабыня стоит… мне даже мысленно озвучивать это страшно… тысяча триста далариев! Господи, да я даже при самом удачном раскладе едва ли могла рассчитывать продать девчонку дороже шестисот. Какие тысяча триста?
Я как эту сумму услышала, подумала, что на этом разговор про Или-Тау закончится. Кто в здравом уме
