трального замка в «четверке» никогда не было, и сигнализацию на эту машину никто никогда не ставил – привычный ключ заменял все, поскольку ни один из ума не выживший угонщик на такую машину не позарится.
Мужчина вздохнул, кашлянул, шагнул, походя дал пинка колесу, показывая свое настроение, взошел уже на крыльцо и начал было открывать дверь, когда услышал за спиной:
– Артем Палыч! Артем Палыч… – звали явно его.
Артем Палыч обернулся на голос и увидел молодого, лет двадцати пяти, человека среднего роста, приветственно поднимающего руку от другой машины, темно-красной «пятерки», ненамного новее, чем его «четверка». «Пятерка» стояла ближе к углу здания ментовки и слегка заехала на тротуар.
Артем Палыч без звука прикрыл уже наполовину открытую дверь в райотдел. С крыльца, стараясь не поскользнуться, спустился осторожно, поскольку крыльцо было чищено только спереди, а ему идти следовало вбок, но зовущий не пошел к нему, а только рукой показал, приглашая к себе в машину. И Артем Палыч пошел в машину, зная, что просто так его звать никто не будет…
Он сел на заднее сиденье, потому что переднее пассажирское тоже было занято. Сиденье заскрипело, но заскрипело как-то совсем не так, как скрипели сиденья в «четверке». Там скрип был слегка морозным, колючим, здесь даже уютным. Наверное, оттого, что «пятерка», в отличие от его «четверки», не любила, кажется, сквозняки и была основательно утеплена. Машина по причине морозной погоды была включена, и печка грела так, словно ее дровами топили…
– Здравствуй, отец Георгий… – Артем Палыч протянул руку через плечо сидевшему вполоборота к нему священнику. Тот ответил на рукопожатие вяло, но пробасил солидно и громко:
– И ты, Артемий, здравствуй будь…
Только после этого Артем Палыч протянул руку водителю:
– И все-таки вы, товарищ старший лейтенант, на свободе… К сожалению…
Водитель руку пожал настолько сухо и крепко, что даже Артему Палычу, человеку наделенному недюжинной силой от природы, это было чувствительно. И усмехнулся в ответ на фразу Артема Палыча.
– Есть в мире, видимо, высшая справедливость… Вовремя вас на пенсию отправили… – ответил водитель. – Иначе уже любовался бы на «клетчатое небо»…
Он, кажется, не сильно смутился от неласкового к себе обращения.
– Господь правду знает… – авторитетно и тяжело, словно каждое его слово было весомым, заметил священник. – Ты по делу к ментам, или как?
– Или как… – ответил Артем Палыч с легким раздражением и даже вызовом. – От скуки… С кем выпить ищу…
– Хорошее дело… Тогда ко мне поехали… – Отец Георгий принял прямое положение на сиденье, спиной к Артему Палычу повернулся. Это означало, что уговоры окончены.
– Машину здесь оставить, что ли? – Артем Палыч согласился.
– А что ей тут, развалюхе, сделается… Здесь твою телегу знают… Поехали, Алексий… Сначала в магазин, стало быть, потом ко мне…
Алексей переключил скорость, резко сдал назад и лихо вырулил на дорогу. Артем Палыч хотел было предупредить его, что на повороте лед и машины заносит, но «пятерка», на удивление, в поворот вошла, не сбавляя скорости и ровно. И меньше чем за минуту докатила их до магазина. Артем Палыч хорошо знал, что денег у отца Георгия никогда нет, поскольку матушка всю рясу ему вытрясает, чтобы там ничего не завалялось, и потому достал бумажник.
– Не надо, – сказал Алексей, – я еще не пенсионер…
И пошел в магазин, оставив ключи в машине.
– Ты, отец Георгий, откуда Пашкованцева-то знаешь? – поторопился спросить Артем Палыч, зная, что после выпивки отец Георгий и вопросы-то слышать будет через один, и говорить будет больше тоже один.
– Его батюшка, светлый человек, тезка мой, тоже Георгий, у нас в Афгане ротой командовал… – В преддверии выпивки отец Георгий всегда начинал говорить громче, словно уже выпил. – На юбилее встретились, в Москве, разговорились…
– Какой юбилей-то?
– Полковнику Пашкованцеву семьдесят стукнуло… Он меня пригласил… Стал на старость лет верующим, как все порядочные люди, и вспомнил, пригласил… Он сам-то из нашенских мест. Потому Алексий здесь дом и купил… В той же деревне. Отец откуда… Потому, может, и меня пригласил… Юбилей, значит… Там я с сыном и познакомился… Потом случайно, когда назад ехал, в поезде столкнулся…
– Давно это было?
– Два месяца тому как…
Густой голос священника заполнял машину целиком. Да что там для такого голоса машина, если он любой собор до куполов, наверное, заполняет. Уж чем-чем, а голосом бог отца Георгия не обидел. А черт тоже
