отец Георгий, стояла в двух километрах от райцентра, вытянувшись вдоль дороги единственным рядом домов. По другую сторону дороги стояла только автозаправка, да кафе неподалеку, где обычно дальнобойщики и прочие проезжие подкармливались. Алексей Пашкованцев сворачивать к дому священника начал там, где спуск был неимоверно крутым, и Артем Палыч ожидал, когда услышит металлический скрежет под днищем. Но скрежета не последовало. Удачно проехали, хотя сам бы Артем Палыч, в здравом рассудке находясь, никогда бы не решился здесь спускаться – есть в стороне нормальная дорога, там и съехал бы. Сорок метров – не велик объезд. А этот спуск накатал сосед священника, на своем «уазике» ездящий…
– Матушка-то дома? – Артем Палыч спросил с легкой опаской.
– Вот еще… На работе… Бухгалтерит…
Это прозвучало почти как «материт». А «вот еще» прозвучало как объяснение, что при матушке отец Георгий гостей бы не пригласил. Она гостей с выпивкой не любит, и это знали все…
Двор у дома священника был не огорожен, был огорожен только цветник с фасада да огород на задках. В сарайчике грозно пел петух, сообщая, что он не дремлет и не перепутал время суток.
– Проходите… – показал рукой священник на дверь. – У меня не закрыто… Я сейчас…
А сам по какой-то надобности в сарай направился. Может быть, корма курам бросить. Отец Георгий кур своих любил и гордился ими. Гордиться было чем: куры были какой-то редкой породы – красивые и непривычные взгляду местного жителя…
Алексей прошел в дверь первым, и Артем Палыч по поведению старшего лейтенанта понял, что он сегодня уже был здесь. Разделись, разулись. В доме было хорошо натоплено, и даже пол не отдавал холодом. Но дальше прихожей без хозяина не прошли.
– А вы-то что у ментовки делали? – спросил Артем Палыч словно бы между делом, хотя ему самому ответ мог бы многое сказать. Даже простая интонация ответа, потому что он хорошо умел читать интонацию. – Все еще следствие тянется?…
– Дело закрыли… Мы там вас ждали… Мне в прокуратуре сказали, что вы к ним не появляетесь, но обязательно в ментовку заедете…
– А что мне в прокуратуре теперь делать… – в голосе Артема Палыча прозвучала обида.
Алексей Пашкованцев хорошо знал, что когда из прокуратуры начали выделять следственный комитет, многих следователей в новое подразделение не взяли. В том числе и Артема Палыча Строганова, которого отправили на пенсию не по возрасту, но по выслуге лет. Каждый глава следственного комитета подбирал себе сотрудников по своему усмотрению, а со Строгановым не все могли мирно ужиться. Вот и итог…
– И на кой же… я вам понадобился? – поинтересовался Строганов.
Старший лейтенант замер без движений, чтобы подыскать правильные слова.
– Поговорить захотелось… – сказал после паузы. – По душам… Не возражаете?
И улыбнулся не жестко, с вызовом, как обычно улыбался следователю раньше, а почти просительно, по-человечески.
– Не
