style="font-size:15px;"> – Ничего не знаю, – воскликнул он, взбадриваясь, – может, одолжил, может, убил, может, отнял…
– Я знаю, – вмешался Котик, – он одолжил его у своего родственника, бывшего начальника городской милиции.
– Вот эти русские карабинчики, – сказал второй сван, глядя снизу вверх, – клянусь своими детьми, я больше всего на свете люблю.
– Ничего не знаю, конфискую! – вскрикнул человек в черном кителе.
– Ну что вы, товарищ, – миролюбиво вразумлял его Котик, – как можно, что мы скажем его родственнику, когда приедем?
– Ничего не знаю, тем более бывший начальник милиции, – сказал он, все-таки оставляя маленькую лазейку для более широкой информации.
– Один хороший русский карабинчик, – восторженно сказал второй сван, – я уважаю больше, чем два немецких автомата.
– Язык не распускай! – прикрикнул на него черный китель, на что тот не обратил ни малейшего внимания.
– Его родственник, – сказал Котик, при этом Андрей весь перекорежился, – уважаемый в городе человек, и ему будет неприятно узнать, что вы конфисковали его карабин.
– Ха! Уважаемый! – воскликнул черный китель и всплеснул топориком. – Если уважаемый, зачем сняли?
– Его не сняли, он на пенсию ушел, – сказал Котик.
– Не мое дело, – опять затвердел черный китель, – прошу передать карабин для выяснения принадлежности.
– Не вздумай дать, – сказал Андрей по-абхазски, – потом не получишь.
– Карабин я вам не дам, – сказал я очень твердо, потому что не чувствовал в себе этой твердости, – не вы мне его давали.
– Задерживаю вместе с карабином! – отрезал он и снова вскинул свой проклятый топорик. И дернуло ж меня за язык! Промолчи я насчет его топорика, ничего бы не было. Я пожал плечами.
На грузовиках завели моторы, и они медленно, задним ходом стали выезжать на дорогу. Сваны шли за грузовиками, словно подгоняли их вперед.
– Нам пора, – решительно сказал Андрей и встал.
– Подождите, – приказал помощник лесничего, но, видно, он не ожидал такой решительности.
– Не горячись, Андрей, – бросил Котик по-абхазски.
– Мы тоже едем, – неожиданно сказал черный китель. Он несколько растерянно провел рукой по волосам.
– Это ваше дело, – холодно сказал Андрей и пошел дальше. Небольшого роста, коренастый и длиннорукий, он сейчас был похож на медвежонка.
Черный китель стал о чем-то просить молодого свана, как можно было догадаться, принести из дома, где они пировали, забытую фуражку. Дом этот, видный отсюда, стоял на той стороне реки, примерно в двадцати минутах ходьбы.
Молодой сван как раз подымался с земли и, распрямляясь, вдруг схватился за спину и громко охнул, как от внезапного прострела, не то вызванного просьбой помощника лесничего, не то самостоятельного. В обоих случаях жест этот показывал на неисполнимость этой маленькой просьбы.
