style="font-size:15px;"> – При чем музыка? – сказал большой сван и придвинул к себе свой стакан.
– Тонкая политика, – сказал сван, что сидел рядом со мной, и тоже придвинул к себе свой стакан.
И вдруг я опять все забыл, видно, переволновался с этим хранителем лесов.
– У дяди Сандро оставалось два стакана, – вмешался Котик, радуясь, что я забыл продолжение, – и он почувствовал, что выпитое стоит у горла, что дальше просто некуда пить…
– Так бывает, когда слишком много выпьешь, – подтвердил большой сван.
– Еще хуже тоже бывает, – сказал Гено.
– И тут ударила музыка! – вдруг вспомнил я все.
– Любимая лезгинка Бичико, – подхватил Котик, – и Бичико бросился танцевать. Он сделал один круг, и вдруг раздался такой звук, как будто барабан лопнул. Он упал и умер. У него что-то внутри лопнуло.
– Здесь тонкая политика, – повторил сван (что когда-то давным-давно сидел со мной в одной машине, а другой сван пытался отнять у меня карабин), – наверное, ваш Сандро договорился с музыкантами.
– Вполне возможно, – сказал Котик.
– Вообще, когда много выпиваешь, танцевать нельзя, – назидательно сказал большой сван.
– Вот эти стаканы подымем, – сказал Гено, – тем более танцевать не собираемся…
Мы выпили по стакану, а потом еще по одному. Гено хотел послать жену за новой бутылкой, но большой сван и Котик решительно, при молчаливом одобрении жены, воспротивились.
Мы распрощались, и ребята вместе со своими попутчиками расселись по машинам. Завели моторы, и, пока вторая машина задним ходом выезжала на дорогу, Гено неожиданно вырвал из кармана пистолет и дал в воздух несколько прощальных выстрелов. Из машин раздались радостные крики.
Жена Гено замахала рукой в сторону дома и что-то сердито прокричала мужу. По какой-то неуловимой интонации я понял, что она прокричала.
– Детей разбудишь, детей! – прокричала она.
– Может, провезти тебя? – сказал Гено, пряча в карман пистолет. – Или оставайся у нас?
– Спасибо, я пойду, – сказал я. Мы братски расцеловались, и я протянул руку его жене. Она неловко перенесла корзину с правой руки в левую и, застеснявшись, протянула мне ладонь.
Я перешел дорогу. Высоко в небе серебрилась луна, покрывая русло реки и нарзанный городок на той стороне колдовским светом. Лунное освещение делает землю пустынней, словно убирая с нее лишние предметы, готовит нас к жизни в том мире, где не будет многих вещей, милых нашему сердцу, но и мучивших нас в этом мире.
На той стороне костер все еще горел, и я был уверен, что вокруг него все еще сидят люди и слушают поучительные истории из жизни дяди Сандро.
– Насчет водолаза как брата прошу! – крикнул Гено.
– Хорошо, – сказал я и обернулся. Жена его быстрой, легкой тенью пересекала двор. Он все еще стоял у ворот.
– Напиши на сельсовет, передадут! – крикнул Гено.
– Хорошо, – сказал я, –
