третий, способный подслушать этот разговор.
– Государь наш своеволить стал, советы матушки не слушает. Хочет своим умом жить!
– Так на то он и самодержец, чтобы своим умом разуметь, – ухмыльнулся Салтыков
– Мать дурного не посоветует! – сердито возразила монахиня. – Царь молод и горяч. Страстям своим не хозяин. Хочет из ссылки Машку Хлопову со всем ее горластым семейством возвратить, да чин царской невесты вернуть. Казалось, уже избавились мы от напасти и вот опять!
– Да полно, матушка, – поморщился Салтыков, – в тот раз судьба нам благоволила. Облопалась девка сладостей до обидной неловкости, а пока животом маялась государь прознал, что девица к царской радости непрочна.
Евникея возмущенно взмахнула руками.
– Не сам же прознал? Ты же ему и помог! А что сейчас мешает?
– Ну хотя бы то, что к Машке он не меня, а Федьку Шереметьева с Богдашкой Глебовым посылает.
– Но врачи-то с ними твои едут? Прикажи! Ты же начальник.
Салтыков уныло посмотрел на мать.
– Моя власть в этом весьма ограничена, – произнес он с легкой тенью раздражения в голосе. – Они государевы люди. Что посчитают нужным, то и напишут во врачебной сказке.
– Вот развели басурман вокруг царя, плюнуть некуда, – проворчала Евникея и тут же больно схватила сына за запястье своими сухими скрюченными от застарелого камчуга11 пальцами.
– Ты, Мишка, думай, что делать. Тетка твоя, Великая государыня, на тебя рассчитывает.
Салтыков покраснел от натуги и нахмурив брови и шумно выдохнул.
– Ну почему всегда я? Что других, никого нет? И что Вам, матушка, далась эта пошлая девка? Хлопова – это тетушки забота, а нам надо Борьку из ссылки выручать…
Не дослушав до конца, старица Евникея молча отвесила сыну увесистый подзатыльник, от которого волосы на его голове встали дыбом.
– За что, матушка? – опешил Салтыков, растерянно глядя на рассерженную мать.
– Потому, что дурак ты, Мишка! Как был дураком так дураком и помрешь. Если Машка станет царицей, Хлоповы с Желябужскими нас Салтыковых со света сживут. Поедешь в дальние деревни коровам хвосты крутить. А поможешь тетке от постылой избавиться, уж она-то в благодарность найдет способ Борьку ко двору вернуть и тебя дурака возвысить. Понял? Ну ладно, иди теперь и думай!
Тут только Салтыков заметил, что возок стоит у ворот его дома. Он молча вышел наружу, плотнее запахнув на себе бархатный охабень и, повернувшись к возку, учтиво склонил непокрытую голову.
Евникея оправила на голове глубокий куколь с крестом и словами молитвы и ехидно заметила:
– Только не думай, Мишаня, что на тебе свет клином сошелся. Есть у Великой государыни и другие возможности, так что постарайся быть первым.
– Это что за возможности? – насторожился Салтыков и посмотрел на мать сквозь прищур холодных глаз.
– Не твое дело, – ответила старица, – ты о своем
Артрит
