А тем, кто в школьной иерархии оказывался аутсайдером, было уже не до получения знаний, в атмосфере террора и постоянных разборок среди одноклассников. И вот представьте, что могло получиться, если бы кто-то «сверху», из администрации, озаботился о «правильности» выставления оценок, чтобы каждому ставили только ту оценку, которую он заслуживает. И многие бы тогда закончили школу со справкой о прохождении обучения, вместо аттестата. Справедливо? Справедливо. Если не брать во внимание то, что в этой школе для целого ряда учеников не оставалось возможности учиться нормально. Когда даже во время урока другие ребята на глазах у учителя могли начать к кому-то приставать: оскорблять, плевать, бросать в него разные предметы, воровать что-то с парты… В такой атмосфере концентрировать внимание на конкретном предмете очень сложно, да и мотивации особой учиться уже не останется.
Нельзя ожидать добрых плодов там, где почва не подготовлена для этого. Однако, если почва изначально являлась доброй, а плоды оказались негодными, то это уже ответственность самих людей, которые не приложили сил и стараний для того, чтобы добиться хороших результатов.
Впрочем, как я уже сказал, на уроке Ирины Дмитриевны ребята вели себя относительно спокойно. Хотя спокойствие это продолжалось только когда она находилась в классе. Стоило ей выйти за дверь, как самые буйные вскакивали, и начинали гоняться по классу. Мальчишки дразнили девченок, а девченки гонялись за мальчишками. Лена никогда в этом не участвовала, наблюдая это все со стороны.
У Лены, как я сказал, имелась подружка, с которой они учились в одном классе. Ее звали Мариной. Марина отличалась от Лены: была общительной, и пользовалась в классе авторитетом. Лена не чувствовала в общении с ней полной свободы, потому что та все-таки во многом превосходила ее, и само общение Марины с Леной воспринималось как какое-то снисхождение. Во всяком случае, Лене так казалось. Возможно, Марина самоутверждалась за счет более слабой Лены. Но Лена не пренебрегала Мариной. В конце-концов, больше подруг у нее не появилось. Правда, другие девочки, а иногда и мальчики, иногда пробовали поговорить с Леной, но свободы в общении с ними она не чувствовала.
Ввиду того, что начавшийся урок был первым после каникул, учительница не стала загружать ребят, и половину урока просто расспрашивала их, кто как отдохнул. Лишь во второй половине урока она принялась объяснять какие-то правила, но тетрадей так никто и не открывал. Вторым уроком шла литература. На этом уроке можно слегка отдохнуть, поскольку писать как правило ничего не приходилось. Обычно в это время разбирали произведения по школьной программе. С этим у Лены проблем не возникало, потому что многие произведения из школьной программы она перечитала наперед. Здесь она отдыхала душой, так как знала, что если ее спросят по литературе, она ответит на твердую четверку.
Зазвенел звонок, звавший учеников на большую перемену, которая длилась пятнадцать минут. Многие
