хрипловато спросил он.
– Восемь лет назад. Она не успела меня доучить, но отдала свои книги.
– А что стало с остальными ее вещами?
– Не знаю. Кажется, Клара говорила, что завещала все сыну.
Эрманарих молчал какое-то время, а потом спросил:
– Ну что, поехали?
Беренайс было очень любопытно, какие взаимоотношения связывают заносчивого самовлюбленного Эрманариха со старушкой-учительницей, проживавшей в глухой деревне, но она не стала спрашивать. Вряд ли князь ей ответил бы. Чародейка надела дорожный плащ. Погода на улице стояла достаточно теплая, и можно было обойтись без него, но плащ очень хорошо скрывал от посторонних глаз длиннющую косу, по которой Беренайс обычно за версту узнавали. А ей не хотелось, чтобы кто-то заметил, как она выезжает из города. И уж тем более не хотелось, чтобы ее видели в компании Эрманариха.
Рядом со входом в дом князя поджидал каурый жеребец. Беренайс в душе порадовалась, что Эрманарих не стал брать с собой того вороного, которого она видела днем. Уж очень он породистый. Этот хоть и тоже красавец, но такого внимания к себе не привлечет.
Беренайс закрыла на замок дверь домика. Потом подошла к двери в салон и прикрепила к ней объявление. После чего оставила князя дожидаться ее, а сама отправилась на конюшню. Собственной конюшни у Беренайс, разумеется, не было. Но она арендовала стойло для своей лошадки у соседей. Ее буланая Красотка позволила хозяйке закрепить на себе седло, надеть уздечку и даже приторочить к седлу сумки, но вот из стойла выходить наотрез отказалась. Беренайс безуспешно тянула ее за уздечку какое-то время, а потом рассердилась.
– Если сейчас же не прекратишь артачиться, я превращу тебя в ослицу! – возмутилась чародейка. – Тогда твой внешний вид будет соответствовать поведению.
Лошадь презрительно фыркнула на это заявление. Беренайс вздохнула, протянула руку и потрепала жесткую черную гриву.
– Я знаю, что ты отвыкла гулять так поздно, но сегодня у нас нет выбора, поэтому пойдем.
Чародейка заглянула в темные глаза лошади. Та, как зачарованная, стояла неподвижно несколько секунд. Беренайс снова легонько потянула уздечку, и лошадь поддалась.
– Почему так долго? – сварливо поинтересовался князь.
– Скажите спасибо, что вообще вернулась, – огрызнулась чародейка.
Князь ничего говорить, разумеется, не стал. Он вскочил в седло и направился вдоль по улице, не дожидаясь Беренайс. Она недовольно поморщила нос, глядя ему вслед, а потом подпрыгнула и мягко приземлилась на лошадиную спину.
– Вперед, Красотка, – тихо сказала чародейка, – надо догнать этого нахала. Да и наподдавать ему как следует не помешает, чтобы не задирался. Но только не сейчас, а когда представится случай.
До городских ворот путники ехали молча. Ворон какое-то время кружил над ними, но потом ему надоело летать, и он опустился на загривок Красотки. Та даже не обратила на него внимание. Правда, когда они подъехали к воротам, Беренайс бесцеремонно спихнула птицу с лошади.
– Кыш
