ящики, но они куда-то делись, а новых нам не дают.
– Из ящиков сделали стены рециклера, – сказала Офелия. Об этом рассказывали в школе – по крайней мере, в те времена, когда она помогала учителям. Линда должна это знать.
– Но что нам теперь делать, сера Офелия?
На лицах нескольких женщин проступила досада. В отличие от Линды, они знали, что вопрос не к Офелии, и не рассчитывали услышать от нее ничего дельного.
В ней забурлило озорство; невозможные ответы пронеслись в голове, как стайка галдящих детей, путая мысли. Офелия представила, как произносит:
«А мне какое дело? Я никуда не полечу».
– Все просто, – сказала она вместо этого. – Мы сошьем специальные короба из ткани, предназначенной для пошива одежды на будущий год.
– Вы такое умеете? – Изумление на лице Линды было почти неприличным.
Офелия улыбнулась женщинам, переводя взгляд с одного лица на другое, чтобы привлечь их внимание.
– Наши лучшие швеи – мастерицы придумывать и шить новые вещи. Без них мне не справиться…
Ритуальная фраза. Невежливо хвастаться своими умениями, а уж тем более говорить, что никто, кроме тебя, этого не умеет.
– Что-то вроде мешка? – предположила Ката. Судя по голосу, она приободрилась.
– Скорее вроде ящика, только из ткани, – сказала Ариана.
– А хватит ли ткани? – спросила Линда.
– Сходи да посмотри, – посоветовала Ариана. – Расскажешь нам, сколько там рулонов.
– Если придется просить у машин еще, это надо сделать сегодня, – сказала Ката. – И честно распределить, что сошьем.
Без лишних разговоров Офелия вошла в первый швейный зал, разложила на одном из длинных столов одежду Барто и приступила к ревизии. За ней потянулись другие женщины, обсуждая, как сшить короба для пожитков. На одной из рубашек Барто истрепался воротник, а на штанине брюк обнаружилась маленькая треугольная прореха. Офелия включила мощную рабочую лампу, подвинула увеличительное стекло и приступила к штопке. На самом деле в лупе не было необходимости: пальцы легко находили рваные края на ощупь. Но ей нравилось смотреть на ткань через увеличительное стекло: под ним нити напоминали толстую пряжу.
Когда она вернулась домой со стопкой аккуратно сложенной одежды, Розара стояла посреди заваленной вещами гостиной. Глаза у невестки были красные, а вид такой, будто ее вот-вот стошнит. Офелия кивнула ей и двинулась в спальню, чтобы убрать одежду. Внутри снова был порядок: должно быть, Розара собрала разбросанные Барто вещи. На кровати лежала стопка одежды, нуждающейся в ремонте. Офелия взяла ее и быстро пошла назад в центр, чтобы Розара не успела с ней заговорить.
В центре было не протолкнуться. До Офелии донеслись жужжание и клацанье фабрикатора: должно быть, кто-то решил, что ткани все-таки нужно больше. Длинные столы обоих швейных залов были завалены отрезами ткани. Две женщины – Доротея и Ариана – хлопотали над выкройками из
