что-нибудь найду, не переживайте. Понимаю, что сумма большая. Могу написать расписку, что все отдам, до копейки. Но не скоро. Скажем, сроком в пару лет. Хорошо?
Снова впивается в меня этим своим искренним взглядом и, видимо, рассчитывает, что это поможет ей скрутить меня в бараний рог. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах… Но сейчас я лишь хмыкаю и киваю:
– Хорошо, напишешь расписку. А теперь давай уже к делу.
Глава 10
Хорошо бы, конечно, сначала получить деньги, а уже потом приступать к рассказу, но я не рискую испытывать его терпение. Вижу, что Ратмир на грани. Каким-то шестым чувством понимаю, что ситуация ему не нравится.
Массивные кисти сжаты в кулаки, а на скулах играют желваки. Каждое мое слово – впрочем, как и паузы – заставляет дергаться кадык на его шее. Кажется, что бы я ни делала, любое мое действие вызывает в нем исключительно раздражение и негатив.
Понимаю, что в его планы не входило пускать в дом незнакомку и нянчиться с ней. И был бы у меня хоть какой-то выбор, я бы ему еще вчера все рассказала. Но выбора у меня нет. Совсем.
Поэтому я унижаюсь перед этим мужчиной. Прошу деньги, словно уличная попрошайка. Господи, я готова даже на колени встать. Лишь бы он согласился!
Мне нужны эти деньги. Очень нужны. Это мой единственный шанс избавиться от влияния отчима и Данила. Если я сама смогу оплачивать лечение мамы, он больше не сможет управлять моей жизнью и я перестану от него зависеть. Наконец-то.
– Их было трое, – начинаю я, чувствуя его испытующий взгляд каждой клеточкой своего тела. – Одного из них Данил называл Мотом. Я думаю, его звали Матвей.
– Думаешь или знаешь? – сверлит меня раздраженным взглядом и, заметив мое смущение, вздыхает: – Давай сразу договоримся: меня интересуют факты, а не твои домыслы.
– Да, конечно, – снова киваю и выкладываю ему все, что помню о том вечере, включая родинку на правом виске у одного из мужчин и татуировку в виде двух перстней у второго.
Как я ни стараюсь, рассказ мой выходит совсем недолгим, и я думаю, мы оба понимаем, что на двести тысяч он не тянет. Но когда я, наконец, поднимаю глаза на мужчину, он выглядит сосредоточенным и даже сердитым. И впервые со вчерашнего вечера я понимаю, что злость направлена не на меня. Он вообще, кажется, забыл о моем существовании.
Все еще хмурясь и растирая пальцами переносицу, Ратмир достает из кармана телефон и, едва дождавшись, пока ему ответят, требует:
– У нас проблемы. Жду тебя у себя через двадцать минут.
Его собеседник что-то отвечает, но Бестаев перебивает его на полуслове:
– Да мне похер, кто там сейчас под тобой лежит, хоть Синди, мать ее, Кроуфорд. У нас проблемы, Аид.
Удалившись в гостиную, Ратмир продолжает названивать кому-то, а вскоре я слышу посторонние голоса в прихожей. Судя по шагам, гость следует за хозяином вглубь квартиры, а на кухне появляется красивая девушка. Смеряет меня оценивающим взглядом и представляется:
