повторяет мама. Я знаю, что в такие моменты она начинает расковыривать кожу вокруг ногтей.
– Мам, чего? – откликаюсь я, складывая камешки в небольшую горку.
– Поди помойся. – Мама гремит посудой, ополаскивая чистые тарелки и составляя их на разделочный столик.
– Пусть Али идёт первый. – Пятый камешек, шестой, седьмой.
Али таращит на меня чёрные глазёнки:
– Чего это? Ты старшая, вот ты и иди. – Он хитрый – знает, что мамин любимчик и что мама всегда встанет на его сторону. Поднявшись, я шагаю к кухне и тут вижу на дороге его. Моего отца. Тате. Он устал, предполагаю я, потому что школа для девочек Матеро[14], где он преподаёт, находится довольно далеко, а Тате предпочитает ходить пешком. Это тоже моё предположение, потому что при возвращении домой ботинки его всегда покрыты толстым слоем пыли. В небе за спиной Тате завис огненно-красный шар, это садится солнце, и я вижу только папин силуэт – склонённая влево голова, сгорбленные плечи. А ещё он хромает, так как в юности получил травму ноги. Его так и зовут: «Хромой учитель мистер Мвия», но для меня он просто мой Тате, мой любимый рассказчик. Расплывшись в улыбке, я несусь через кухню.
– Не бегай тут, я готовлю! – предупреждает мама.
Убавив прыть, сначала я направляюсь в детскую, по привычке считая шаги. Бо Шитали купает в тазу Куфе, и вода грязная, как в реке Кафуэ, – мы однажды туда ездили. Но довольный братишка колотит по воде ладошкой и гулит. Схватив с кровати читенге, я бегу мыться. Буквально через три минуты я уже вылезаю из душа, ступив на красный резиновый коврик.
– Всё, я чистая, – тихо говорю я, очень надеясь, что мама не услышит меня и не разглядит при таком тусклом свете. Из маленького окошка под потолком сифонит сквознячком, по коже бегут мурашки, и я укутываюсь в читенге. В дверях появляется мама и с упрёком говорит:
– И это называется «помылась»?
Развернув читенге, я кручусь, позволяя маме потереть пальцем кожу на спине. Доказательство – я мокрая и ещё не остыла после горячей воды.
Мама горестно вздыхает.
– Мам, ну я же чистая.
– Эх, Чимука, ты же валялась на земле. Как можно помыться за две минуты?
Я хмурюсь.
– Я не валялась. Ну пожалуйста! – Мне хочется поскорее одеться и пойти к Тате.
– Эйа[15]. – Мама хлопает меня по спине, понимая, что спорить бесполезно, отходит в сторону, и я бегу одеваться. Фу, пронесло.
В дом забегает Али. Его голые ступни все в пыли, в таком виде лучше не попадаться на глаза Тате, и он прямиком бежит в душ.
Я подскакиваю к дверям и радостно пищу:
– Тате!
– Мванаке, – с улыбкой говорит Тате. «Дитя моё». У родителей нас трое, но Тате только меня так называет. По сердцу разливается тепло.
– Как прошёл день? – спрашиваю я, принимая у него портфель.
– Прекрасно, –
Матеро – район Лусаки.
Ну да, конечно
