седла и подтянулся за спину черного всадника. Конь развернулся кругом и устремился в лес.
Майк опустился на одно колено и выстрелил с двух рук. Пуля, чиркнув, разорвала рубашку у меня на спине.
А потом мы оказались в лесу. Мы скакали между сосен, дубов и кленов, продирались сквозь густой подлесок и свисающий плющ. Если всадник и направлял коня по какой-нибудь тропинке или, там, следу, я этого не видел, но и не мог много видеть, потому что почти все время держал глаза закрытыми, а когда открыл, узрел белый круп коня и летящую под его копытами землю. Склон с каждой секундой становился все круче. Я ждал, что жеребец споткнется и мы все кубарем покатимся вниз, а потом долбанемся о ствол какого-нибудь дерева.
Конь петлял между деревьями, а порой и взмывал, перепрыгивая через овраги и притоки Литтл-Пиджн-Ривер.
Где-то через полмили мы выскочили из леса на ровную поляну, и всадник резко остановил коня. Я не спешился, а скорее медленно сполз на землю.
Всадник тоже не спешивался, он упал рядом со мной. Так мы оба лежали и смотрели на ночное небо. Потом он застонал и прижал руку к левому боку:
– Он меня подстрелил.
Я перевернулся на бок. Знакомый голос.
– Эшли?
Она подняла маску и попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.
– Привет, Альфред.
– Значит, никакая ты не выпускница, переведенная из Калифорнии.
– Значит, так.
– Так я и знал! Выпускники не завтракают в столовой с младшими. Ты из АМПНА?
Эшли кивнула, глаза ее наполнились слезами – наверное, от боли.
– Куда он тебя ранил? – спросил я.
Эшли задрала черную водолазку. Пуля Майка попала ей в левую сторону грудной клетки. Рана сильно кровоточила.
– Вертолет уже в пути, – срывающимся голосом произнесла Эшли и закашлялась.
Было темно, но при свете звезд я увидел, как в уголке рта заблестела кровь.
– Легкое зацепил, – прошептала Эшли. – Альфред, у меня на левой лодыжке…
Глаза Эшли закатились. Я задрал штанину у нее на ноге и увидел длинный нож в черных кожаных ножнах.
Тогда я все понял, встал рядом с ней на одно колено и вытащил этот нож. У меня тряслись руки. Я приставил лезвие к левой ладони. Вообще-то, я ненавижу холодное оружие, но выбора не было. Конечно, в вертолете АМПНА мог быть медик, но Эшли могла и не дожить до его прибытия, рискуя просто-напросто истечь кровью.
Я надавил лезвием на ладонь, и сразу выступила выпуклая полоска крови. Отбросив нож в сторону, я прижал окровавленную руку к ране Эшли. Она судорожно вдохнула ртом воздух и открыла глаза:
– Альфред…
– Все хорошо, – сказал я. – С тобой все будет хорошо.
Дыхание Эшли выровнялось, а потом и булькающие звуки у нее в груди стали тише и постепенно совсем исчезли.
Она схватила меня за руку и пробормотала:
– Я в это не верю…
– Но
