которого кошки дохнут, – вставил Хорас. – Но кого волнуют кошки? – Потом он заорал: «Бетти! Вода!» – и с извиняющимся видом улыбнулся гостю.
– Сходство очевидно, хотя и не бросается в глаза, – признал Нидлмайер.
– С чем сходство? – не понял я.
– С мистером Сэмсоном, конечно.
Тут в гостиную вошла Бетти с тремя стаканами воды на подносе. Она затянула волосы в узел, но несколько прядей над ушами все-таки выбились. Мистер Нидлмайер взял с подноса стакан и поблагодарил ее. Хорас зло сверкнул глазами:
– Кофе.
– Ты же сказал, кофе отменяется.
– Его кофе отменяется, не мой.
Бетти метнулась обратно в кухню. Мистер Нидлмайер отпил маленький глоток воды и поставил стакан на кофейный столик.
– Альфред, – сказал он, – я личный адвокат Бернарда Сэмсона и его душеприказчик.
Альфонсо Нидлмайер достал из кармана пиджака продолговатый белый конверт и протянул его мне.
На конверте было написано: «В случае моей смерти передать Альфреду Кроппу». И подпись: Бернард Сэмсон.
А ниже подписи – жирным шрифтом: «Лично в руки. Конфиденциально».
Конверт был запечатан старинным способом – красной восковой печатью с оттиском в виде всадника со знаменем.
– Мне следовало передать тебе это письмо раньше, Альфред, – сказал мистер Нидлмайер. – Но я обнаружил его только две недели назад, когда разбирал бумаги мистера Сэмсона. Мистер Сэмсон был скрытным человеком, и я, поверь, не знал о существовании этого письма.
– Ну, чего ты ждешь, Альфред? – дрожащим от возбуждения голосом спросил Хорас. – Открывай!
Я вскрыл конверт и вынул два листа с печатным текстом. Хорас подался вперед. Мистер Нидлмайер с грустным лицом внимательно за мной наблюдал.
– Ну? – не выдержал Хорас.
Вот что я прочел:
Мой дорогой Альфред,
если тебе передали это письмо, значит мое земное время закончилось. Невозможно выразить словами, как я сожалею, что не смог открыться тебе при жизни. Надеюсь, со временем ты найдешь в себе силы и простишь меня (и твою мать) за то, что мы держали в тайне правду о твоем происхождении. Я бы непременно открылся тебе, но путь мой оборвался внезапно… Таков удел потомков благороднейших из рыцарей.
Накануне моей последней встречи с Могаром я молился, чтобы ты нашел для себя хороший дом. Вот главный урок, который я усвоил за всю мою странную и скрытую от людских глаз жизнь: фортуна часто улыбается нам в самых мрачных обстоятельствах и мы, очутившись на грани между безумием и отчаянием, способны обрести надежду. Я очень хорошо понимаю, как сильно ты тоскуешь по маме и дяде… И молю Бога, чтобы ты понял – я делал все возможное, лишь бы ты был в безопасности и подальше от этого рискованного дела.
Мой дорогой сын, я бы никогда не покинул тебя, будь я уверен в том, что, оставшись, не подвергну смертельной опасности и тебя, и твою мать. Прости меня! Ты – мой сын, и даже после смерти я останусь твоим отцом.
Бернард Сэмсон.
Я дважды
