нижней и попытался осознать своим недалеким умом тот факт, что Альфред Кропп отныне – миллиардер.
– Ты что делаешь, Кропп? – шепотом спросил Кенни.
– Пытаюсь придумать, как не стать сыном Хораса Таттла. А ты?
– Ничего, Альфред Кропп.
Я перевернулся на живот и заглянул под кровать:
– Так, Кенни, верни то, что взял.
– Что вернуть?
– Сам знаешь.
Через пару секунд я увидел отблески тусклого света на черном металле. Это Кенни спустил со своей койки мой меч. Я знал, что клинок очень острый, поэтому принял его с большой осторожностью.
– Кенни, я же запретил его трогать, – сказал я и прижал меч к груди.
– Прости, Альфред Кропп. Пожалуйста, не злись на меня.
Я провел пальцем по гладкой стороне черного меча.
– Больше к нему не прикасайся, ладно?
– Ладно, Альфред Кропп.
Я положил меч обратно под кровать.
После возвращения из Лондона я поначалу ежедневно доставал из-под кровати меч Беннасио. На меня наваливалась такая тоска, что со временем я стал браться за него все реже и реже. В последний раз с этим мечом в руках Беннасио бился за спасение мира, а теперь он превратился в обычный подарок на память.
Я представил, как под старость буду показывать меч Беннасио соседским детишкам и говорить скрипучим голосом: «Посмотрите-ка, ребята! Знаете, что это за меч? Это меч последнего рыцаря на земле и самого храброго человека из всех, кого я знал». А мальчишки наверняка рассмеются и убегут от сумасшедшего старика Кроппа, который уже надоел своими бесконечными небылицами о волшебных мечах, пруклятых рыцарях и поющих ангелах.
– О чем ты думаешь, Кропп? – шепотом спросил Кенни со своей койки.
– Кенни, как бы ты поступил, если бы сию вот секунду узнал, что тебе оставили в наследство миллиард долларов, а Хорас Таттл собирается тебя усыновить, чтобы захапать эти деньги?
Кенни немного помолчал. Наверное, обдумывал ответ.
– Я бы сбежал, Альфред Кропп.
– В точку, – сказал я.
5
Я не сбежал в ту ночь. И в следующую. И через день. В последний раз я смылся из Ноксвилла в чем был и без всякого плана (то есть конкретно у меня его не было), поэтому теперь твердо решил, что не уеду без чистых носков и белья и заранее продумаю весь маршрут.
Спустя пару дней после визита мистера Нидлмайера Хорас сообщил, что назначено слушание по существу его ходатайства о моем усыновлении. Мне светило стать Хорасом Таттлом-младшим. Он начал заваливать меня подарками: купил айпод, новую одежду, сотовый. И еще стал называть меня «мой мальчик». Например, говорил: «Доброе утро, Альфред, мой мальчик!» А если не ходил за мной по пятам, как щенок, который отчаянно хочет заслужить внимание хозяина, то высматривал с Бетти новый дом в богатых кварталах Ноксвилла.
Я понимал, что надо как можно скорее бежать от Таттлов, но
