Половица скрипнула. Евпраксия тут же направила взгляд в мою сторону и тем же мягким голосом пропела:
– О, похоже, у нас гостья. Екатерина, вашей девочке тоже нужна помощь, но от Бережной Дрёмы. Иначе она не даст нам поработать. Екатерина, ещё раз закройте глазки, ага, хорошо. Так. На сон твой зову, в Дрёму ласкую, как ночкой, покой на тебя спаде. Заснися мирно и на зори просприть, в ласках сна отдохни.
Мне резко стало нечем дышать. Словно какой-то груз придавил меня к полу, а рёбра сжала чья-то рука. Дыхание замедлилось, а глаза стали слипаться. Последнее, что я услышала:
– Вы же понимаете, Екатерина, за всё надо платить, платить, платить…
Тень мягко укрыла мою голову, словно мамина ладонь. А дальше чернота.
Пролог
– Кира! Запрись и никого не впускай! – строго, но вместе с тем испуганно скомандовала мама.
Я заметила, что её слегка трясёт, а голубая жилка на белой шее бьётся, словно пойманная птица. Только мама ведь знает, что от запретов моё любопытство распаляется ещё сильнее.
– Ну ма-а-а-м! Можно я пойду с вами? Почему ты Никиту берёшь, а меня нет? Я что, до сих пор наказана? – Я изобразила на лице умильное выражение мордочки кота из «Шрека», но на маму такие приёмчики давно не действовали.
– Кира, не спорь со мной! Ты уже взрослая, должна понимать, что нельзя – значит нельзя. Почитай пока книжку. – И мама, подхватив сонного Никиту на руки, стремительно двинулась в сторону домика.
На полпути она резко развернулась в мою сторону:
– Кира, я же сказала, запрись!
Делать нечего, пришлось захлопнуть двери и заблокировать их, иначе бы мама не ушла. Закрывать меня в машине снаружи она опасалась.
Но зачем же мы приехали сюда? И почему мне нельзя зайти в этот домик? А вокруг такая красота: ёлочки, берёзки и много-много цветов.
Сам домик выглядел тоже очень симпатично. Наша дача ни в какое сравнение не шла с этим лесным чудом. Домик был нежно-голубого цвета, а ставни словно вырезали из кружева. Белые-белые. И крыша им в тон. Наверное, такое жилище вполне вписалось бы в сказку о Гензеле и Гретели, но я уже взрослая и в подобное не верю. Да и не люблю выдуманные истории.
Кстати, мама что-то говорила про книжку. Я открыла бардачок и вытащила оттуда небольшой томик, завёрнутый в шероховатую бумагу. Интересно, что это? На миг задумалась и решила помечтать.
Хорошо бы Вильмонт или Пессель. Можно и Кестнера, на худой конец. Их книги мне удаётся украдкой почитать в школьной библиотеке. Домой нести нельзя – сразу поднимется такой скандал. Мама почему-то считает, что детективы – это не женское увлечение. Это мама ещё не знает, что мы с Танькой уже расследовали одно дело. Мелкое: Сидоров украл фломастеры у Левашовой. Но мы с блеском его разоблачили. Мама бы в обморок упала, она и за меньшее ругает.
Вот хотя бы на днях. Щёлкала я каналы и попала на свою любимую передачу. Вёл её, между прочим, старинный друг моей бабушки, они
