старика и привести в свой замок.
Не успели на Холмах запылать алым пожаром рябиновые грозди, как несчастного кинули к ногам правителя.
– Ты кто такой и отчего дерзнул помыслить, что дочь твоя достойна стать моей супругой? – прогремел молодой король, и огонь в камине едва не потух – такая сила была в его грозном голосе. Бедный мельник затрясся, словно последний кленовый лист на октябрьском ветру.
– Господин! Мое имя Иден. Иден из Фортгала. У меня есть дочь Айлин, красотой не уступающая Королеве Сидов, – произнес старик, а после добавил то, чего и в мыслях доселе не допускал: – Мастерица же она настолько искусная, что за ночь из соломы может золотую пряжу выделать!
Изумился король таким речам и задумался. Золото он любил. Много в казне его было дорогих кубков, чаш и мечей. Сундуки от тяжелых платьев ломились, сосновый пол под грудами монет скрежетал. Но не было в его коллекции главной жемчужины – королевы. Не только красивой, но и умелой настолько, что смогла бы за одну ночь из соломы золотые нити выпрясть.
Посмотрел король на мельника, бороду рыжую пригладил и произнес:
– Что ж, по сердцу пришлись мне слова твои, а посему не позднее Самхейна[7] жду деву Айлин в своем замке. И если она действительно так прекрасна и умела, как ты об этом говоришь, то быть ей моею женой. Но если ты посмел обмануть меня, то отныне на глаза мне лучше не появляйся.
Понял старик, в какую ловушку угодил, но делать нечего, поклонился и отправился домой.
Коротка ли дорога, длинна ли, но мыслей умных не прибавила. Так и не придумал мельник, как о беде своей дочери поведать, только и смог сказать, что король ее при дворе видеть желает.
Подивилась Айлин, нахмурилась, но отцу перечить не стала, достала самое лучшее платье, заплела белыми лентами косы, надела матушкино кольцо с алым рубином да подколола клетчатый плед золотой застежкой. Собрала еды в дорогу, села на старую лошаденку и отправилась в замок.
Король Гарольд принял деву радушно. Выделил ей покои в Восточной башне и велел отдохнуть с дороги, а вечером явиться на пир.
В большом зале, освещенном сотней огней, посадил он ее рядом с собой, угощал берниклями[8] тушеными и лично подливал вино в кубок. Оттого мать его, королева Гинерва, не находила себе от негодования места. Где это видано было, чтобы правитель прислуживал мельниковой дочери! Однако недолго злоба ее душила. В самый разгар пира король поднялся со своего места и произнес:
– Дорогие мои подданные, взгляните на эту белокожую деву из Фортгальских земель! Не так давно ее отец нам поведал, что дочь его прекраснее Королевы Сидов, а в рукоделии искусна настолько, что за ночь из соломы может спрясть золотую пряжу. Что ж, вижу, в первом он не солгал, а второе нам еще предстоит проверить. Дева Айлин, в твоих покоях стоит прялка и лежит мешок соломы. На ночь мы тебя оставим, а утром посмотрим, будет ли на ее месте моток золотой пряжи. Если выполнишь поручение – быть тебе
