одной рукой, затем второй, играя, выполнил «подъем переворотом», а дальше уже полез свободно и быстро, с ветки на ветку, выше и выше.
– Включи «подснежник»… – негромко приказал полковник Согрин.
Легкий щелчок в наушнике сообщил, что Сохно услышал голос командира и отреагировал, выполнив команду. Сам же он молча продолжил подъем с быстротой, на которую было способно его тренированное, состоящее из одних мышц и сухожилий тело.
– Высоко сижу, далеко гляжу… – философски изрек Кордебалет и с любопытством поинтересовался: – И что же мы видим?
– Мы пока ничего не видим, мы только слышим… – отозвался Сохно через «подснежник». – Ветер в кроне шумит… Красивая, надо заметить, мелодия… И чего же этот Ваха не идет?
Чеченец Ваха, житель села, возле которого спецназовцы ждали, давно сотрудничал с ними и поставлял порой ценные сведения. Но в этот раз Ваха не поспешил показаться на условный сигнал – вой собаки из леса.
– Что будем делать, командир? – интересуется Сохно. – Я здесь, как петух на насесте, только без кур. Подождем еще?
– Подождем… Полчаса…
– Если я выдержу полчаса в такой позе, то подождем… – согласился подполковник. – Но настоятельно рекомендую подстелить под деревом хотя бы с десяток матрасов… Желательно пополосатее… Если я вздремну и грохнусь, может получиться маленькое землетрясение…
– Сон на посту – преступление, не сравнимое по своим последствиям с землетрясением… – прокомментировал Кордебалет.
– Шурик, еще раз повтори песню… – не вступая в треп, приказал Согрин, вздохом показав, что его терпение уже подходит к концу.
Кордебалет набрал в грудь воздух и снова завыл. И опять прозвучал недружный хор собак из села в ответ на вой незнакомого солиста.
– Мертвый услышит… – проворчал сверху Сохно.
– Надеюсь, Ваха придет живым… – тихо ответил полковник.
– Он, кажется, и идет, как ты просишь… – тут же сообщил Сохно. – И, похоже, что даже живой… Да, это он… Прихрамывает, как обычно, хотя лица в темноте не разобрать… Но… Стоп-стоп… Что это, уважаемый товарищ командир?.. Что, я спрашиваю?.. Ваха… Остановился перед началом тропы, обернулся… Честное слово честного офицера, впечатление такое, будто говорит что-то… Только кому? Вот… Пошел снова…
– Продолжай наблюдение. С кем он может говорить?
– Опять оборачивается… Опять говорит… Это точно… Он не один…
– Смотри внимательно… Кто с ним?
– Разойдитесь по сторонам… Тропу освободите… С ним никого нет!
– Это и опасно… – сделал вывод Кордебалет. Вернее, не вывод сделал, а констатировал факт, сам для себя определяя направление мыслей.
Спецназовцы хорошо понимают, если бы кто-то шел открыто, это еще не говорило бы об опасности. Не прячется тот, у кого нет причины прятаться. А если прячется…
