очередей, пробуем накрыть минометчика… Огонь!
Пули легли в кусты так плотно, что буквально скосили часть их. Но скосить основательные стволы деревьев даже пули не в силах. А деревья минометчика, как оказалось, прикрыли.
Группа Лаврова уже рядом. Осталось несколько метров до каменной гряды, способной сыграть роль бруствера и укрыть бойцов. Но в этом месте подъем крут, взбираться приходится, помогая себе обеими руками, и нет возможности отстреливаться на ходу.
– Быстрее… Быстрее… – подгоняет Клишин.
Но снова «ухнул филин», и истерично завыла в полете очередная мина. Теперь у минометчика уже была возможность пристреляться. И он выбрал правильный прицел. Мина легла за спинами группы подполковника Лаврова. Четыре человека уже успели пересечь спасительную каменную границу, укрывшую их от осколков, но сам подполковник и пленный разведчик-радист боевиков слегка отстали. Разведчик-радист после взрыва просто упал лицом в камни, а подполковник сделал еще два шага, руку протянул, чтобы за очередной камень ухватиться, и казалось, что он сумеет сделать последний рывок, чтобы перевалиться через бруствер. Но протянутая рука замерла, сам Лавров начал медленно выпрямляться, словно специально подставляя спину под выстрелы, и клониться назад. Так он и упал навзничь и покатился по склону…
Под гору, туда, откуда поднимался и где никто не в состоянии ему помочь…
Волком взвыл подполковник Клишин и одним отчаянным нажатием на спусковой крючок выпустил в кусты все оставшиеся в запасе патроны. Он даже выпрямиться попытался, чтобы лучше увидеть, что произошло с Лавровым, но засвистели над головой пули, а в воздухе взвыла новая мина, и командиру пришлось быстро присесть, спрятавшись за камнями.
– Я «Друг». Кто видит Лаврова?
– Я вижу… – отозвался снайпер. – Не шевелится… Ноги ему осколками перебило… И затылок в крови… Не шевелится…
– Присмотрись, жив?
– Не могу понять…
– Я «Анчар»… Рука… Рукой траву цепляет… Мне видно…
Подполковник бросил взгляд в сторону капитана Анчарова, прильнувшего к биноклю, и перепрыгнул через камень, чтобы спуститься чуть ниже. Пули снова пропели у головы, но Клишин не обратил на них внимания. Капитан протянул командиру свой бинокль. Клишин отмахнулся, не понимая, и поднял к глазам свой, и тут только увидел, что его бинокль разбит пулей. Бинокль Анчарова ничем не уступает командирскому. Подполковник всмотрелся в распростертое тело. Да, Лавров жив. Теперь он руку в локте согнул. Попытался упереться в землю, но голова, видно, слишком тяжела для ослабшего организма, и Лавров ее поднять не может.
– Лежи, Юра, лежи… – прошептал Клишин, не рассчитывая на то, что полковник его услышит.
Но оказалось, что Лавров был в сознании и слышал его в наушник «подснежника».
– Миша, пристрели… – голос слаб, но слова Лавров произносит четко. – Отбить не сможете… Мне видно… Их много… Пристрели…
– Отобьем…
