честь повиноваться. У меня, разумеется, есть некоторые предположения, но я оставлю их при себе, это не моя тайна. Вам, храброй супруге изгнанника, я могу сказать только то, что я командую здесь не просто так, а ваш муж – не первый политический заключенный, который бежал с каторги. К несчастью, голландское правительство, прежде смотревшее на такие побеги сквозь пальцы, нынче – из опасения дипломатических осложнений, конечно, – не различает уголовных преступников и политических ссыльных и возвращает французской администрации всех без разбора. Поэтому нам придется действовать чрезвычайно осмотрительно и принимать все необходимые и многочисленные меры предосторожности. Ваш муж, мадам, давно уже должен быть в Парамарибо, а вам с детьми предстоит подняться вверх по течению Марони подальше от цивилизованных поселений и дожидаться там его прибытия в не самых комфортабельных условиях.
– О, лишения меня не пугают. У меня достаточно сил, чтобы вынести все. У моих детей больше нет родины, они обретут новую рядом со своим отцом. Уж лучше жить здесь, в этой нищей стране, чем во Франции, которая преследует нас и которую я была вынуждена покинуть, хоть и со слезами на глазах.
– Помимо прочих необходимых предосторожностей, – добавил капитан несколько смущенно, явно взволнованный вопреки его холодной сдержанности, – я просил бы вас, мадам, прибегнуть к одной уловке, чтобы обвести вокруг пальца ваших соотечественников, исключительно на тот случай, если нам придется пристать к французскому берегу.
– Скажите, что я должна делать? Говорите же, я готова!
– Если вас увидят одну, то есть с детьми, но без мужа, в таком месте, это немедленно и вполне резонно повлечет за собой ненужные вопросы… Вы бы не стали возражать, если бы я сыграл роль их отца… на какое-то время?.. Кстати, вы говорите по-английски?
– Как на родном языке.
– Великолепно. Не произносите ни слова по-французски. Если кто-то заговорит с вами или вдруг спросит о чем-то, отвечайте только по-английски. Теперь дети… ваш старший сын тоже владеет английским?
– Вполне.
– Хорошо, постараемся сделать так, чтобы остальных мальчиков вовсе никто не увидел. Мое судно сделает остановку в Альбине, возле фактории, основанной голландским купцом. Под предлогом семейной увеселительной прогулки, предположим к порогам Эрмина, я препоручу вас людям из моего экипажа, двум чернокожим, в которых я полностью уверен. Они высадят вас на небольшом островке в трех четвертях часа пути от перекатов, снабдят всем необходимым и останутся в вашем распоряжении. Я не двинусь с места до тех пор, пока они не вернутся с письменным подтверждением вашей благополучной встречи с мужем.
– Хорошо, месье. Я безусловно согласна на все. Что бы ни случилось, я выстою. Я давно уже попрощалась с цивилизованной жизнью. Цивилизация лишила меня счастья. Может быть, первобытная жизнь принесет нам облегчение, успокоит нашу боль и восполнит наши утраты. В любом случае, месье,
