я возвращаюсь к этому произведению, ища в нем способ утолить потребность в творчестве (если такая существует) или, возможно, это желание скоротать время? Или, быть может, это стремление преодолеть чувство бесцельности и, главное, бессмысленности существования? Что весьма громко звучит. Может, это способ почувствовать себя живым, создавая нечто новое, уникальное и, тоже главное, своё? Я не могу однозначно выявить мотив написания. У меня нет обязанности перед другими, которая заставила бы меня писать это.
Может быть, эта обязанность возложена не кем-то другим, а мной самим из-за долгих мечтаний стать знаменитым писателем? Но даже если так, какая польза мне от этого вопроса? Какой ответ я хочу найти, и зачем в принципе он мне нужен, что я хочу получить по итогу этим вопрошанием?
Мысли, которые приходят на ум во время написания, наполнены некой неуверенностью и страхом, пытающимся меня заставить вернуться к обыденной действительности. Как будто часть моего подсознания предупреждает меня об опасностях писательского пути, усеивая его сомнениями, "вечными" вопросами и крайней неуверенностью в том, что писать дальше. Но, к счастью, часть моего разума, по крайней мере, на данный момент, стремится преодолеть эти препятствия.
Только когда я осознаю бессмысленность этих трудностей, я могу их преодолеть. Эти мысли порой становятся проблемой именно в тот момент, когда я начинаю рассматривать их как "проблему". Они перестают быть причиной прекращения творчества и становятся объектом его проявления, содержанием самого текста. Именно эти мысли обеспечивают возможность продолжения написания. Иными словами, этот текст представляет собой смесь неуверенности и борьбы. Одно дополняет другое. Без борьбы не было бы текста, но и без неуверенности его не возникло бы.
7 Запись удалена
8
Последний раз я делал запись неделю назад. Я решил будто бы, написав слащавенькую историю про себя, я пойму, куда идти дальше. Ужас. Эта история настолько гадко отразилась во мне, что всякое желание писать дальше пропало. Я встретился с внутренним сопротивлением, которое мешало мне садиться сюда и печатать текст.
Нет! Я не дам этим мыслям встать передо мной реальным препятствием. Осознав, что, действительно, из-за этой скучной и противной истории я не могу/не хочу писать, я понял, что забыл самое главное правило, которое звучит так: я пишу то, что хочу.
Разовью правило: если я не хочу писать романтическую ерунду, я и не буду, даже если я и начал, но в моменте встал перед стеной какой-то мужественности, то вместо того, чтобы терпеть и закончить начатое дело, я сдамся, и буду писать дальше. И это «поражение» есть объект моего творчества. Это то, чем оно дышит, питается, живет.
9
Прошел день рождения. Вот мне 22 года. Я снова сажусь писать, и будто бы пустота в голове, писать, чтобы писать, писать, чтобы в 22 года чувствовать занятость трудом. В таком возрасте трудно признаться самому себе в бездеятельности, мол, для составления хорошего мнения о самом
