по всему городу! – Все внутри Роджера пылало от досады и острого чувства несправедливости происходящего.
– Так и иди занимайся своими делами, – парировал Уолли, тоже ухватившись за велосипед, – тебя никто с нами и не звал!
– Да, а если с вами что-то случится, то я буду виноват! – Роджер старался говорить негромко, чтобы не втягивать в перепалку сестру.
– Ага, боишься, что мама с папой наругают! – фыркнул Уолли и ухватился за руль сильнее, пытаясь выдернуть его из рук брата. Но хотя младший из мальчиков был довольно крепкого телосложения, в отличие от вытянутого и худого Роджера, победить старшего брата у Уолли, как правило, не получалось. Тот даже на уроках физкультуры поражал учителя тем, что лучше других сдавал одиночные нормативы на выносливость и силу, но был абсолютно безнадежен в тех задачах, где требовалась хорошая координация движений или работа в команде.
– Да, конечно, – холодно произнес Роджер, не выпуская велосипеда, – а кто вчера первым через пустырь бежал без оглядки?
– Сам тоже драпал, что аж пятки мелькали! – обиженно воскликнул Уолли, потом посмотрел исподлобья на брата. На солнце карие глаза младшего мальчика всегда отдавали желтизной, так что взъерошенный Уолли напоминал разбуженного посреди дня коричневого совенка. – А самому тебе не интересно узнать, что мы вчера видели? А?
Роджер тяжело вздохнул, но хватку ослабил:
– Ты вообще когда-нибудь слышал о приватности личной жизни человека?
– Это ты про то, что полностью отсутствует в нашем доме? – усмехнулся Уолли.
– Что отсутствует в нашем доме? – Мэри-Лу, закончив украшать велосипед, успела запихнуть одну ромашку в задний карман штанов одному брату и уже протягивала цветок другому.
– Личное пространство и отсутствие постоянного надзора, – ответил ей Уолли.
– Я не люблю оставаться одна и спать в одиночестве, как Роджер, – авторитетно произнесла девочка, – у мамы с папой – общая комната, у меня с Уолли тоже, и поэтому нам не страшно в темноте. А Роджер, наверное, очень смелый… – это наивное замечание сестры почему-то слегка приподняло настроение старшего брата, но в этот момент Уолли прервал девочку:
– Или очень нелюдимый! Ну что, ты с нами?
Роджер окончательно выпустил велосипед брата и пошел выносить свой – блестевший на солнце вычищенными боками, с цепью, которая поигрывала промасленными звеньями. Старший мальчик запер дверь и неспешно покатился вверх по улице за активно наворачивающим педали Уолли, которому приходилось вытягивать вверх по склону не только себя, но и весело крутящую из стороны в сторону головой сестру. Девочка поджала ноги, крепко цепляясь ими и руками за импровизированную сидушку, и, широко распахнув темные глаза, разглядывала мир вокруг, как будто каждый день он был совершенно новым. Все та же молочная лавка, площадь, выложенная булыжником,
